Хвост. Алек Янц

под ней были смяты – ее удерживали здесь силой, а потом Толстушка сидела рядом… черт знает сколько. Будто с ребенком.

      Как же…

      – Доченька, Маленький хотел тебя кое-о-чем попросить.

      – Рановато ему еще списывать, – она брякнула, не подумав, не глядя на них даже, думая только о простынях и о том, что потом они все здесь были… кажется, сидели с ней втроем. Говорили. Наверное, это Ян вымыл плиту. А благодаря Хачу они ушли до того, как вернулась Мамочка. А Толстушка внимательно следила за хвостом…

      Они подошли к Мыши вместе: Мелкий – куксясь, Мамочка – держа его за плечи. Будто собирались просить милостыню, Господи. Мышь провела рукой вверх и нащупала под подушкой чётки. Их здесь не было раньше. Лена положила. Знала, что для Мыши это важно.

      Как стыдно…

      – Мыша, ты ведь очень-очень умная, – начал брат, но Мамочка его поправила:

      – Самая умная.

      – Самая умная!

      Не так стыдно, как ожидалось.

      – И очень замечательная, – добавила Мамочка.

      – Да…

      – Чего нужно-то? – перебила их Мышь. Все эти слова ничего не значат, как не значили вчера, позавчера… никогда. Значение имеет только то, что ты делаешь.

      А они ушли.

      – Научи меня рисовать!

      Мамочка шикнула:

      – Папа спит!

      Мелкий дернулся, втянул голову в плечи, как черепаха, но взгляда не отвел. Его эта детская упертость…

      – Чего сделать?

      – Рисовать! Ты же училась!

      Ну да, училась. По видео в Рунете, черкая в тетрадях на перемене, срисовывая у более умелых художников. У нее было достаточно знаний, но слишком кривые руки, чтобы их использовать. Да и желания как такового…

      Хвост слабо дернулся, но на этом все. Странно. Обычно на любое «не хочу» у них начиналась война.

      – У тебя очень хорошо получалось в детстве, – сказала Мамочка.

      – В детстве у всех хорошо получается, – парировала Мышь. Они реально выглядели так, будто вот-вот заканючат: «подайте, Христа ради!» Знал бы Папа… и сколько надежды у обоих в глазах, будто Мышь разом может решить все их проблемы.

      Она вздохнула.

      – Может быть. Если время будет.

      Мелкий чуть ли не взвизгнул – как свинюха – и бросился к ней на шею.

      – Спасибо, спасибо!

      – Отвали. Ты зубы не чистил. Фу. Блин, отпусти, ну хорош.

      Мамочка смотрела на них, прижав руки к груди, с умилением и чуть ли не слезами на глазах. Конечно, ведь нашлась еще одна проблема, которую может решить ее талантливая, невероятная…

      Да ладно, хвостяра, ты живой? Реагировать вообще собираешься?

      – А можно прям щас? – вякнул наглец, давя на колени своим немалым весом.

      – Нет, – Мышь столкнула его и снова сжала четки под подушкой. Где ее телефон? А, на зарядке, только вот не она его поставила.

      Они ушли, но не могли же уйти так просто?

      – Нет, я сказала. Не смотри так.

      – Ты же слышал, – вступилась Мамочка, – Сестренка тебе поможет. Иди, порисуй еще, Маленький.

      Насупившись,