Красная книга. Сергей Валерьевич Мельников

жизни. А где-нибудь ещё для меня место было? Дома? Очень смешно.

      Отравленный, испачканный, использованный, отвратительный самому себе, я вошёл в подъезд соседнего дома. С трудом переставляя ноги, поднялся пешком на девятый этаж. Мне повезло: навесной замок был уже кем-то спилен. Я вылез на крышу. Рубероид мягко пружинил под моими ногами, когда я шёл на край. Вешаться, как Тим, я не собирался. Мне и так нечем дышать, я не хотел затягивать на шее верёвку. Лучше закончить всё с лёгкими, заполненными свежим и холодным воздухом.

      Я вскарабкался на бортик и раскинул руки. У меня всё просчитано: две целых и тридцать четыре сотых секунды, и я перестану задыхаться. Внизу, под моими ногами, выстроились в разноцветную цепочку коробочки автомобилей. В электрическом свете фонарей они были удивительно чёткими, я видел каждую мельчайшую деталь, каждую прорезь на капотах. Кому-то из автовладельцев, возможно, не повезёт, смотря как подует ветер…Мне оставалось сделать один маленький шажок. Перед моими глазами всплыла облезлая ракета, и грязные кеды под ней, горючие слёзы на моей шее и жалобное: «Я не виновата!». Я знал, но сможет ли когда-нибудь признать это Ирка?

      Завтра в школьных коридорах, сладострастно жмурясь, те же чёрные рты будут шептать:

      …прикинь, это та фифа, из-за которой Димка с крыши сиганул…

      …пацан из-за неё жизни лишился, а ей хоть бы хны…

      … ты смотри: ходит, как королева…

      Чистота и грязь. Один шаг вперёд, и через две с половиной секунды я лопну. Грязь, переполняющая меня, разлетится жирными брызгами, забрызгает её красивые черты, её загорелую кожу, испачкает её чистую жизнь. Разве Саша виновата, что я сошёл из-за неё с ума?

      ***

      Через много-много очень разных, но насыщенных событиями лет я сидел в пустой квартире моей мамы и держал тетрадные листы, листики из школьной тетради с наклеенными клочками глупых стихов про любовь. Я нашёл их в маминой сумке после похорон.

      Спасибо, Ирка! Надеюсь, у тебя всё хорошо…

      В тексте использованы строчки из песен Виктора Цоя, Вячеслава Бутусова, Ромы Жукова и группы «Кар-Мэн».

      Про любовь

      Для кого-то слово "люблю" – оружие наступательное. Ей, как тараном, берут крепостные ворота. Ей обстреливают из катапульт. Крепость пала, победитель с любовью наперевес поскакал к новой твердыне.

      Для меня слово "люблю" всегда было оружием оборонительным. Отбивался им, как мог, пока хватало сил. Потом вставал на колени и протягивал его, покорно склонив голову.

      Это слово никогда не было искренним. Его вырывали под пыткой.

      "Ты меня любишь?" – спрашивала она, нежно глядя мне в глаза, пока руки умело закручивали зажим испанского сапожка.

      "Конечно, люблю" – ревел я от боли.

      Она делала ещё один оборот и целовала в губы.

      "А о чём ты сейчас думаешь, любимый?" – ласково доставала она щипцы из жаровни.

      "Конечно, о тебе любимая…" – шептал я не сводя глаз с раскалённого до красна металла.

      "А скажи мне что-нибудь хорошее…" – просила она, приматывая к моему животу таз с крысой.

      "Самое