Никакая волна. Александр Старостин

хотел тебя убить, не так просто. Это ощущение становится особенно явным после того, как материализуется в виде фотографий на моем компьютере.

      Все благодаря девочке Нике.

      Абстракция обретает форму. Лицо и торс полноватого типа, который где-то там, в фотографической вечности, все еще мчится на всех парах, вытянув вперед пухлые руки, с одной лишь целью – сбить меня с ног и покалечить.

      Попрощавшись со Змеевым, я кликаю на номер «аськи» в письме Ники и пишу ей: «Спасибо за фото». Заодно спрашиваю, не видела ли она этого человека после? Может, он с кем-то общался или был в какой-то компании? Хоть что-то, что даст нам зацепку.

      Ответ от Ники приходит почти мгновенно. С характерным звуком всплывает иконка. В сообщении много восклицательных знаков, даже одно «вау!», что-то вроде: «Вот это да! Не ожидала, что вы тут напишете! Нет, я не видела этого парня после».

      В этот момент я уже изучаю ее веб-сайт. Захожу из любопытства на страничку. Там синий с желтыми вензелечками фон. Шрифты – как на коробках шоколадных конфет. В левом углу экрана буквы «Ника», где на последней завитушке зависла стилизованная капля чернил. В разделе «Работы» – несколько размытых сельских пейзажей. В разделе «Обо мне» – автопортрет: коротко стриженная девушка, похожая на мальчика-подростка, сидит за столом в бесформенном свитере и смотрит в кадр.

      Да, определенно это была она возле скорой. Знакомая упрямая складка между бровей и тонкие наглые губы.

      Ника опять печатает: «Будет здорово, если в качестве благодарности вы выпьете со мной кофе. У меня есть крутая идея для вашей группы».

      Звучит неожиданно.

      – Какая же?

      – Фотосессия.

      Ставлю разводящую руками рожицу в сообщение.

      – Придумалось нечто мощное, – строчит она. – К вашей музыке нужен такой подход, как у Энни Лейбовиц.

      Фразы одна за другой появляются на экране. Я копирую эти слова Шатунович, интересно, что она скажет.

      – Амбициозная куколка, – отвечает та.

      Все следующие дни мы так и общаемся втроем. То есть общаемся через меня. Ника мне что-то присылает, а я отправляю Шатунович, пока та не говорит, как ее достали мои поклонницы.

      Она пишет:

      – Если бы ты мог быть таким же настойчивым, как эта девка – ты давно бы сделал себе карьеру.

      Она приводит Нику в пример:

      – С таким напором место главного редактора тебе было бы обеспечено.

      Она отправляет ссылку на какой-то залихватский сайт, где с помощью умелых манипуляций мышкой можно срывать одежду с известных голливудских актрис. Конечно же, это фотомонтаж.

      Подтянутые сиськи. Молодые тела, вырезанные из дешевого порно.

      Ложь от начала и до конца, как почти все, что мы видим на экране. Или на журнальных страницах.

      Это она так издевается.

      – Издеваешься? – пишу и по ошибке отправляю Нике в соседнее окно.

      Но Ника невозмутима.

      – Почему? – отвечает она. – Вполне серьезно, хочу попробовать.

      Бесполезно объяснять,