Куплю твою любовь. Айрин Лакс

пальцы на моем бедре. – Но если отмотать назад, оставить те же исходные данные, без возможности заранее подготовиться, я бы…

      Задерживаю дыхание. Кажется, даже кровь застыла в моих венах в ожидании ответа Бекетова.

      – Я бы снова поступил точно так же. Есть ошибки, которые мы готовы допускать снова и снова. Потому что выбора нет.

      – Есть. Отказаться от меня, – шепчу, даже не пытаясь вытереть слезы, струящиеся по лицу.

      – Такого варианта в моей вселенной не существует. А теперь сними это блядское обручальное кольцо. Смотреть тошно! – рыкает Глеб.

      Интонации его голоса не подразумевают возражения!

      Я снимаю кольцо, оно легко соскальзывает с моего пальца. Сразу же на душе возникает кристально чистая легкость, ясность и просто сумасшедшая, беспричинная радость!

      Взвешиваю кольцо на ладони. Тяжелое, черт побери!

      – Дай сюда!

      Бекетов припускает вниз стекло и, схватив кольцо, просто вышвыривает его из окна.

      Я ахаю.

      В полной тишине стекло снова возвращается на место, а Глеб резко меняет маршрут.

      – Ты… Ты… Ты его выкинул?! Это же такое красивое кольцо! Яков Матвеевич сказал, что бриллиант очень ценный, его называют слезой ангела.

      – Вот пусть старик и поплачет из-за дорогой цацки, а мне просто плевать. К тому же нет времени проверять, есть ли там отслеживающее устройство. Ставлю свою жизнь, что есть!

      Надо же, я о таком варианте просто не подумала.

      – И что дальше?

      – Сменить тачку, одежду. Кое-что забрать. Тебе – отдохнуть.

      – Я не устала.

      – Устанешь. Ехать долго. Опусти кресло и попытайся поспать.

* * *

      – Ну и дыра! – вырывается против воли.

      – Проходи, чувствуй себя, как дома, – хмуро говорит Глеб и подталкивает меня внутрь. – Только пока не включай свет.

      Мы покинули мегаполис, проехали мимо нескольких симпатичных туристических городков остановились где-то в пригороде провинции, в старом райончике, где дома налеплены друг на друга, а улицы такие узкие, что можно спокойно протянуть руку и поздороваться из своего балкона с соседом, живущим в доме напротив.

      – Сейчас я бы сидела в кресле у камина, на вилле Максима… – говорю, как можно громче.

      Бекетов игнорирует мои замечания. Кажется, его вообще ничто не трогает. Он так же сосредоточен, скуп на слова и щедр на действия. Словом, такой, каким я его помню.

      Радость узнавания смешивается с ядовитой порцией горечи. Обстоятельства нашей встречи и моего пребывания рядом с Глебом совсем не радуют, а неопределенность пугает.

      Найдя скрипучую доску в старом полу, нарочно стою на ней, раскачиваясь.

      Глеб затаскивает в квартиру большой ящик, опустив на пол. Раскрывает его и, достав молоток с гвоздями, направляется к окнам, заколачивая их большими кусками фанеры.

      – О, да ты плотник! – разглядываю, как под классическим костюмом Глеба напрягаются мышцы плеч и спины.

      Засовываю свой любопытный носик в большой