Куплю твою любовь. Айрин Лакс

не смотрю!

      Сглатываю, вцепившись в небольшое зеркальце.

      Одного непродолжительного взгляда хватило, чтобы краем зрения увидеть много крови и темные, почти черные отметины от синяков на ребрах.

      А я его туда била. Со злости.

      – Тебе больно, да? Выглядит хреново.

      – Выглядит, как перелом ребер.

      – Но ты же не его зашиваешь.

      – Нет.

      – А что еще случилось?

      – Ты же знаешь, чем я занимаюсь. Тебе нужны подробности? Я их не разглашаю.

      – Клиентская тайна и все такое?

      – И все такое, да.

      Дышу через раз. Отсчитываю секунды.

      Пытаюсь не грохнуться в обморок. Убеждаю себя, что не смотрю, не смотрю, не смотрю… Но потом, как дурная, распахиваю глаза.

      Глеб, нахмурившись, смотрит в зеркало, но и мои подглядывания замечает.

      – С послушанием все стало в тысячу раз хуже, да?

      Чтобы меня не повело в сторону, пытаюсь сосредоточиться на другом, болтаю, как обычно:

      – Ты же знаешь, послушание никогда не было моей сильной стороной, а еще твой папаша обещал, что я буду сиять! Когда тебе говорят такое, автоматически начинаешь считать себя кем-то вроде рок-звезды, которая не боится с разбегу прыгнуть в толпу фанатов.

      – Рок-звезда, блин. Не смеши! – хрипло посмеивается.

      Я разглядываю потрескавшуюся плитку на стенах ванной комнаты.

      – Такая убогая конура. Я бы никогда не подумала, что ты можешь остановиться в подобном месте.

      – Да, я люблю комфорт. Именно поэтому остановился здесь.

      – Действуешь от противного.

      – Кажется, ты неплохо воспользовалась этим приемом, когда пряталась от меня. В Суздале!

      Бекетов выдыхает короче. Только его дыхание выдает дискомфорт и передает болевые ощущения. Невольно смотрю на мужчину, обнаженного по пояс.

      Взгляд сползает вниз, на большую рану. Кажется, не от пули.

      Тошнота подкатывает к горлу. Зажмуриваюсь изо всех сил.

      – Не тряси зеркалом, Анна-Мария.

      – Рана такая большая! Обычно ты действуешь осторожнее!

      – Обычно меня не отвлекают от заданий по пустякам, есть время все обдумать и действовать согласно плану. Однако последний раз пришлось действовать неосмотрительно и спешить. Очень спешить…

      – Кто тебя отвлек?

      – Хан. Рассказал кое-что. О неожиданных гостях к одной девушке. Людей отца было слишком много. Я сказал ему не соваться.

      – Ого… Темирхан приглядывал за мной? Я и не заметила.

      – Он спец. Так и должно быть. Иначе, какой это присмотр?!

      – Согласна.

      Как бы я ни старалась держать себя в руках, дурнота оказывается сильнее. Чтобы не сползти позорно на пол, прислоняюсь спиной к сливному бачку.

      – Потерпи еще полминуты и закрой свои бесстыжие, блядские глаза!

      – Хорошо. Только не рычи на меня и не матерись. Дети в утробе все слышат.

      В ответ звучит тишина. Бекетов завершает процедуры и поднимается, это понятно по протяжному вздоху и шороху одежды.

      Он забирает у меня зеркало и просит посидеть еще немного,