Куплю твою любовь. Айрин Лакс

Боковой карман.

      С готовностью исполняю просьбу. Трясу флакончиком без надписей.

      – Что там?

      – Обезболивающее. Дай две. И запить.

      Наши пальцы сталкиваются на бутылке воды, рождая электрический импульс.

      – Кровать здесь одна. Спать будешь со мной!

      – Ты хотя бы раз в жизни пробовал не приказывать? Я бы вообще проверила эту кровать на наличие клопов!

      Иду назад в ванную, чтобы принять душ и переодеться ко сну. Сначала выключаю свет в комнате. В ванной еще стоит тяжелый, металлический запах крови и острый запах медицинского спирта.

      Принимаю душ быстро, стараясь игнорировать клокочущее предвкушение на тему: я и Глеб в одной постели…

      Дурочка, у него серьезная рана!

      Однако саму себя не обмануть и успокоить мысли, устремившиеся в порочном направлении, не так-то просто.

      Возвращаюсь в полной темноте.

      Однако вижу мерцающий взгляд мужчины, направленный в мою сторону.

      – На тебе крошечные трусики и майка. Ты уверена, что хочешь только спать?

      – Я выключила свет. Ты не должен был ничего заметить!

      – Твои соски торчат, как пули. Это заметит и слепой, а я не слепой…

      Замираю возле кровати. Старательно обхожу ее, занимая место с той стороны, где у Глеба нет раны.

      – Тебе нужно поспать, чтобы набраться сил. Кто знает, сколько дуралеев отправит за тобой отец и рассерженная женушка! – говорю с ядом в голосе.

      – Если ты на кое-что намекнуть хочешь и не можешь, то я помогу. Я не трахался с рыжей ведьмой.

      – Ты активный и здоровый мужик. Я ни за что не поверю, что ты завязал свой член в узел после нашего расставания.

      – Вообще-то так и есть. В узел. Морской узел.

      – Оу… Большой и толстый узел был, наверное.

      – Проверь, – предлагает Глеб.

      – Еще чего. Спи, – прошу, зевнув.

      Оказывается, я тоже устала…

      Смертельно устала засыпать одна.

      Едва моя голова находит горячее, крепкое мужское плечо, я засыпаю мгновенно.

* * *

      Посреди ночи просыпаюсь от жара, охватившего тело целиком. Но концентрация порока между ног зашкаливает, и мужские губы, жадно целующие шею, спускаются с поцелуями ниже, обостряют дикую жажду.

      – Бекетов! Прекрати немедленно! – требую с глубокими стоном.

      – Прекратить?!

      Объятия становятся лишь крепче. Левую руку Бекетов подсовывает под мое тело, ухватившись за попу, а правой просто рвет мою майку на клочки и обхватывает тугой сосок пальцами.

      Жадно и грубовато скользит по нему пальцами, заставляя извиваться от голода.

      – Ты залезла на меня ночью!

      – Не могло быть такого! – царапнув ногтями по его груди, веду ладонями по стальным, раскаленным мышцам, прячущимся под рубашкой.

      – Ты закинула на меня свои руки и ноги, облизала всю шею и начала тереться, кончая во сне… – перечисляет Глеб, ни на миг не выпуская из плена.

      – Ты все врешь!

      – Да ну? И кто схватил мою ногу в капкан? Трешься об нее, как кошка голодная, трусики насквозь мокрые.

      Ужасно стыдно.

      Вот