Наши за границей. Николай Лейкин

до Диршау один поезд и на Гамбург, и на Берлин. Вам нужно было только слезть в Диршау и пересесть в другой поезд.

      – Ну а нам сказали, что надо поехать обратно в Кенигсберг, и мы, не доезжая Диршау, вышли из вагона на какой-то станции и поехали обратно в Кенигсберг, чтоб из Кенигсберга сесть в берлинский поезд.

      – Это шутка. Это кто-нибудь шутки с вами сделал.

      – Как шутки! Нам кондуктор сказал и даже высадил нас чуть не силой. Нам начальник станции сказал и даже штраф хотел взять.

      – Вас надули, господин, или вы не поняли чего-нибудь. Поезд от Кенигсберга как на Берлин, так и на Гамбург – один, и только в Диршау он делится, – стоял на своем швейцар.

      – Да нет же, нет! – воскликнул Николай Иванович.

      – Ну что ты споришь, Коля!.. – остановила его жена. – Конечно же, нас могли и надуть, и в насмешку; конечно же, мы могли и не понять, что нам говорили по-немецки. Толкуют, а кто их разберет – что толкуют. Я по-немецки только комнатные слова знаю, а ты хмельные, так разве мудрено понять все шиворот-навыворот? Так и вышло.

      – Уверяю вас, господин, что вам не следовало ехать обратно в Кенигсберг, чтобы садиться в берлинский поезд. Дорога до Диршау одна. Я это очень хорошо знаю, – уверял швейцар. – Я служил на эта дорога.

      Николай Иванович досадливо чесал затылок и повторял:

      – Без языка, без языка… Беда без языка!.. Ну, однако, что ж у вас в Берлине сегодня вечером посмотреть? – обратился он к швейцару.

      – В театры теперь уже поздно, не поспеем к началу, но можно побывать в нашем аквариуме.

      – Ах, и у вас так же, как и в Петербурге, есть «Аквариум»? Глаша! Слышишь, и у них в Берлине есть «Аквариум».

      – Наш берлинский аквариум – знаменитый аквариум. Первый в Европа.

      – Браво. А кто у вас там играет?

      Швейцар посмотрел на него удивленными глазами и отвечал:

      – Рыбы… Рыбы… Рыбы там и амфибиен.

      – Да неужели рыбы?

      – О, господин, там рыб много. Есть рыбы с моря, есть рыбы с океан.

      – И играют?

      – Да, да… играют.

      – Глаша, слышишь! В «Аквариуме»-то ихнем рыбы играют. Надо непременно пойти и послушать.

      – Да что ты?.. – удивилась Глафира Семеновна.

      – Вот рассказывает. Ведь этого в другой раз ни за что не услышишь. А кто у них дирижирует? Как вы сказали? – допытывался Николай Иванович.

      – To есть как это? Я ничего не сказал, – удивился швейцар.

      – Нет, нет… Вы сказали. Такая немецкая фамилия. Анти… Антиби…

      – Я сказал, что там есть рыбы и амфибиен, – повторил швейцар.

      – Послушаем, брат, хер Франц, этого Амфибиена, послушаем. Веди нас. Глаша, одевайся! Это недалеко?

      – Да почти рядом. Unter den Linden, – отвечал швейцар.

      – Это что же такое? Я по-немецки не понимаю.

      – Наш бульвар Под Липами. Я давеча вам показывал.

      – Ах, помню, помню. Ну, Глаша, поворачивайся, а то будет поздно. Да вот что, хер Франц, закажи, брат, нам здесь в гостинице ужин к двенадцати часам, а то я боюсь, как бы нам голодным не остаться.

      – Зачем