Наши за границей. Николай Лейкин

подъезд. Кланялся швейцар, ожидая подачки.

      – Я тебя, мерзавец! – кивнул ему Николай Иванович. – Ты благодари Бога, что я тебе бока не обломал.

      – Да брось. Ну чего тут? Ведь нужно будет у него спросить, где тут железная дорога, по которой в Берлин надо ехать, – остановила мужа Глафира Семеновна, сунула швейцару два «гривенника» и спросила: – Во ист ейзенбан ин Берлин?[83]

      – Это здесь, мадам. Это недалеко. Дорога в Берлин та же самая, по которой вы к нам приехали, – отвечал швейцар по-немецки, указывая на виднеющееся в конце улицы серенькое здание.

      – На ту же самую станцию указывает! – воскликнул Николай Иванович. – Врет, врет, Глаша, не слушай. А то опять захороводимся.

      – Да ведь мы на станции-то опять спросим. Спросим и проверим. Язык до Киева доведет.

      – Нас-то он что-то не больно-то доводит. Ну двигайся.

      Они шли по улице по направлению к станционному дому.

      – Ах, кабы по дороге какого-нибудь бродячего торговца-татарина встретить и у него носовой платок купить, а то мне даже утереться нечем.

      – Утрешься и бумажкой.

      По дороге, однако, был магазин, где на окне лежали носовые платки. Супруги зашли в него и купили полдюжины платков. Пользуясь случаем, Глафира Семеновна и у приказчика в магазине спросила, где железная дорога, по которой можно ехать в Берлин. Приказчик, очень учтивый молодой человек, вывел супругов из магазина на улицу и указал на то же здание, на которое указывал и швейцар.

      – Видишь, стало быть, швейцар не соврал, – отнеслась к мужу Глафира Семеновна.

      На станции опять расспросы словами и пантомимами. Кой-как добились, что поезд идет через полтора часа.

      – Ой, врут! Ой, надувают! Уж такое это немецкое сословие надувательное! – говорил Николай Иванович. – Ты, Глаша, спроси еще.

      И опять расспросы. Ответ был тот же самый.

      – Да поняла ли ты настоящим манером? – все сомневался Николай Иванович.

      – Да как же не понять-то? Три человека часы вынимали и прямо на цифры указывали, когда поезд в Берлин идет. Ведь я цифры-то знаю.

      – Да в Берлин ли? Не заехать бы опять в какой-нибудь новый Диршау…

      – В вагоне будем спрашивать.

      Промаячив на станции полтора часа и все еще расспрашивая у каждого встречного о поезде в Берлин, супруги наконец очутились в вагоне. Их усадил какой-то сердобольный железнодорожный сторож, видя их замешательство и беспокойное беганье по вокзалу.

      – Да ин Берлин ли? – снова спросил Николай Иванович, суя ему в руку два «гривенника». – Вир Берлин?

      – Berlin, Berlin. Direct nach Berlin[84], – ответил сторож.

      Поезд тронулся.

      – Доедем до Берлина, никуда не попадая, – свечку в рубль поставлю, – произнес Николай Иванович.

      – Ах, дай-то бог! – пробормотала Глафира Семеновна и украдкой перекрестилась.

      XII

      Путь от Диршау до Берлина Николай Иванович и Глафира Семеновна проехали без особенных приключений. Они ехали в вагоне прямого сообщения, и пересаживаться им уже нигде не пришлось. Поезд летел стрелой, останавливаясь на станциях,

83

Где железная дорога в Берлин?

84

Берлин. Берлин. Прямо на Берлин.