Авиатор: назад в СССР 12. Михаил Дорин

что идёшь ровно. Жёлтый и красный – выше или ниже. Опасность создают оба сектора. В первом случае будешь вынужден уйти с проходом, что при ограниченном топливе не всегда хорошо. А во втором – провалишься под палубу корабля.

      – 088й, полосу наблюдаю, – доложил я РВП.

      – Удаление 4, зелёный, курс.

      Скорость держу 250 км/ч, но у троса ограничения 240. Самолёт буквально зависает на глиссаде снижения.

      – Красный-зелёный, слева 10, – продолжает подсказывать РВП.

      Выдерживать глиссаду снижения становится труднее. МиГ «плавает» сам по себе! Работа органами управления должна быть миллиметровой. Возможно, и ещё точнее.

      – Жёлтый-зелёный, справа 3.

      Если увлечься глиссадой, то упустишь направление. Отклонение от эталонной траектории снижения – по высоте 80 сантиметров, а по курсу 2 метра. Иначе на зацепе можно оборвать трос. Чем-то похожа траектория на движения человека после хорошего застолья.

      – Зелёный, курс. Зелёный курс, – повторяет РВП.

      Глиссаду и направление выдержал. Посадочный блок набегает быстрее, чем нормальная полоса. Глухой удар основных стоек. Есть касание!

      – Конвейер! – докладываю я и ухожу с набором.

      – Второй трос, – подсказывает РВП.

      Попал в этот раз хорошо. Стремиться нужно к зацепу именно центральных тросов. Крайние – нежелательны. Захожу на посадку, на основную полосу.

      Через пять минут двигатели выключил и уже стою на бетоне, сняв с головы шлем. Прекрасное чувство, когда после тридцати минут сплошного нервного напряжения перед посадкой, тело расслабляется. Полной грудью вдыхаю морской воздух. Представляю, как весной тут будет замечательно.

      Мои размышления прерывает Сагит.

      – Сергей, мог ведь садиться с зацепом. Чего не стал? – спросил он, подойдя со спины.

      – Это не тот самолёт. Передняя стойка не усилена. Разложимся.

      – Я же тебе разрешил садиться заранее и потом проезжать по тросам?

      – Не стоит торопиться. Успею ещё почувствовать все 4 единицы перегрузки во время торможения.

      Байрамов посмотрел на меня и отвёл в сторону. Что-то важное сказать хочет. Он был чем-то встревожен.

      – Ты быстро подготовишься к испытаниям на корабле. Нам нужно отработать уже весь цикл вкупе с посадками и боевой загрузкой. Макетами, разумеется.

      – Сагит, нет проблем. Есть ли смысл их отрабатывать на этом борту? – указал я на самолёт, на котором только что летал.

      – На этом самолёте нет. Однозначно, нужно работать только с 31й машиной.

      Странно, что он это всё говорит мне. Ведь основную работу на предсерийном борту делает Иван.

      – Я тебя не понимаю. Почему мы с тобой вдвоём обсуждаем это, а не всем коллективом?

      Сагит посмотрел по сторонам, проверяя, чтобы не было подслушивающих. Первый раз за ним наблюдаю такое.

      – Ваня не сможет сесть на корабль. Он не готов.

      Глава 5

      После слов Сагита возникла немая пауза. «Переварить» сказанное