Мрачный Жнец. Терри Пратчетт

будто шкворчат на сковородке. Даже воздух слишком горяч, чтобы двигаться. Сейчас самое жаркое лето на памяти старожилов – а в этих краях это очень-очень долго.

      Представьте фигуру верхом на коне, который медленно бредёт, утопая в пыли на дюйм, по дороге меж пшеничными полями, уже сулящими богатый урожай.

      Представьте забор из рассохшихся досок. К нему прикреплено объявление. Буквы выцвели под солнцем, но разобрать их ещё можно.

      Представьте, как на бумажку падает тень. Вы почти слышите, как кто-то читает эти два слова.

      От дороги ответвляется тропинка, ведущая к горстке выцветших строений.

      Представьте шаркающие шаги.

      Представьте, как открывается дверь.

      Представьте тёмную прохладную комнату, которую видно за дверью. Не похоже, что тут подолгу живут. Это помещение для людей, которые проводят жизнь под открытым небом, а сюда заходят, только когда стемнеет. Тут хранится упряжь и спят собаки, сюда вешают сушиться бурдюки. У двери стоит бочка пива. Пол покрыт плиткой, а под стропилами висят крюки для свиных туш. Вот потёртый стол, за которым уместилось бы тридцать голодных мужиков.

      Но мужиков нет. И собак нет. И пива. И свинины.

      В дверь постучали. Сперва была тишина, затем шарк-шарк тапочек по плитке. Наконец худощавая старушка с лицом, цветом и текстурой похожим на грецкий орех, выглянула за дверь.

      – Чего? – спросила она.

      – В ОБЪЯВЛЕНИИ НАПИСАНО: «НУЖЕН ПОМОЩНИК».

      – Правда, что ли? Оно там с прошлой зимы висит!

      – ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ. ПОМОЩНИК УЖЕ НЕ НУЖЕН?

      Морщинистое лицо задумчиво оглядело его.

      – Могу платить шесть пенсов в неделю, не больше, – сказала она.

      Долговязая фигура, заслонявшая солнце, как будто призадумалась.

      – ДА, – ответил он наконец.

      – Даже не знаю, чем тебя занять для начала. У нас тут нормального работника не было последние года три. Нанимала только ленивых лоботрясов из деревни, когда приходилось.

      – ДА?

      – Ты не такой ведь?

      – У МЕНЯ ЕСТЬ ЛОШАДЬ.

      Старушка поглядела за спину незнакомцу. Во дворе стояла самая дорогая лошадь, какую она только видела. Она прищурилась.

      – И это твоя лошадь, что ли?

      – ДА.

      – С серебряной уздечкой и всем таким?

      – ДА.

      – И ты готов работать за шесть пенсов в неделю?

      – ДА.

      Старушка пожевала губы. Она поглядела на незнакомца, потом на лошадь, потом на свою ветхую, запущенную ферму. Похоже, она что-то решила – вероятно, что тому, у кого лошадей нет, нечего бояться конокрада.

      – Тебе придётся спать в хлеву, понял? – сказала она.

      – СПАТЬ? ДА. КОНЕЧНО. ДА, МНЕ ПРИДЁТСЯ СПАТЬ.

      – В доме места всё равно нет. Да и неправильно это.

      – ХЛЕВ МЕНЯ ВПОЛНЕ УСТРОИТ, УВЕРЯЮ ВАС.

      – Но можешь приходить в дом обедать.

      – СПАСИБО.

      – Меня зовут госпожа Флитворт.

      – ДА.

      Она чего-то ждала.

      – Может, ты тоже представишься? – напомнила