Мрачный Жнец. Терри Пратчетт

наружу, Чудакулли за ней. В дверях он остановился и погрозил Ветрому пальцем.

      – Подобное упрямство, Сдумс, тебе даром не пройдёт, – сказал он и захлопнул за собой дверь.

      Через несколько мгновений четыре болта, на которых держалась ручка двери, очень медленно открутились. Затем они взлетели под потолок, покружили там по орбите какое-то время и упали.

      Ветром поразмыслил об этом.

      Воспоминаний у него было полным-полно. Сто тридцать лет одних воспоминаний. При жизни он не мог вспомнить даже сотую долю из них, но теперь, после смерти, его стройную, сияющую нить мыслей ничто больше не захламляло, и он обнаружил, что всё это ещё при нём. Всё, что он когда-либо читал, видел, слышал. Всё было тут, разложено по полочкам. Ничто не забыто. Всё на местах.

      Три необъяснимых феномена за сутки. Четыре, если считать его собственную не-жизнь. Вот это поистине необъяснимо.

      Это требовало объяснения.

      Но это больше не его проблема. Всё на свете больше не его проблема.

      Волшебники сгрудились за дверью спальни Сдумса.

      – Всё принесли? – спросил Чудакулли.

      – Почему обслуга не может этим заняться? – проворчал главный философ. – Это недостойно нас.

      – Потому что я желаю, чтобы всё было сделано с достоинством, – огрызнулся аркканцлер. – Если надо похоронить волшебника на перекрёстке дорог, вбив ему в грудь кол, пусть его хоронят волшебники. В конце концов, мы его друзья.

      – Кстати, это что за штука? – спросил декан, изучая прибор в своих руках.

      – Это называется «лопата», – пояснил главный философ. – Я такие видел у садовников. Острым концом тыкаешь в землю, а дальше дело техники.

      Чудакулли, прищурившись, глянул в замочную скважину.

      – Опять лежит, – сказал он. Затем встал, стряхнул пыль с колен и взялся за ручку. – Ладно. По моему сигналу. Раз… два…

      Садовник Модо катил полную тачку срезанных веток к костру позади здания Факультета Высокоэнергетической магии. Мимо него прошло полдюжины волшебников – по меркам волшебников, практически пробежало. На руках они несли Ветрома Сдумса.

      Модо услышал, как тот спрашивает:

      – Минуточку, аркканцлер, а это точно сработает?..

      – Всё это ради твоего же блага, – ответил Чудакулли.

      – Конечно, но…

      – Скоро ты снова станешь прежним, – добавил казначей.

      – Нет, не станет, – шикнул декан. – В том-то и суть!

      – Скоро ты перестанешь быть прежним, в этом и суть, – промямлил казначей, и они завернули за угол.

      Модо снова взялся за ручки тачки и задумчиво покатил её в ту уединённую часть сада, где обычно жёг костёр, сваливал компост и сухие листья и сидел в сарае во время дождя.

      Когда-то он был младшим садовником при дворце, но тут работа оказалась намного интересней. Позволяла повидать жизнь.

      Общество Анк-Морпорка живёт улицами. На них всегда что-нибудь интересное да происходит. Вот сейчас, например, возница двуколки, везущей фрукты, поднял декана на три вершка в воздух за шиворот мантии и угрожал пробить декановым лицом его же спину.

      – У