Бабье лето (сборник). Мария Метлицкая

нужно, и кандидатура Володи не самая плохая.

      К Инге она теперь забегала нечасто – совсем не было времени.

      Та доучивалась в институте, по-прежнему попадала в истории, падала из романа в роман, и каждый из них был более трагичным, чем предыдущий. Ингины избранники были как на подбор – либо женатые, либо сильно пьющие, либо не увязанные с реальной жизнью никак: доморощенные гении, начинающие диссиденты и вполне состоявшиеся алкоголики.

      Инга то пропадала в мастерской какого-то скульптора, отчаянно ищущего «новые формы», либо моталась в экспедицию в калмыцкие степи за начинающим режиссером-документалистом, перепечатывала самиздатовские рукописи для очередного нового вольнодумца.

      Она стала совсем худой, очень коротко остригла свои прекрасные пепельные волосы, совсем под мальчика, и это было очень трогательно и беззащитно. Носила только черные узкие вещи – брюки и водолазки, а на тонком пальце – серебряное кольцо с огромным желтым топазом – подарок Датошки, Томулькиного кавалера. Очень много курила и пила только черный кофе с куском сыра – все.

      При всей разности их жизней, и вообще при всей их разности, они оставались подругами.

      – Ты меня успокаиваешь, – говорила Инга. – Смотрю в твои спокойные глаза и прихожу в себя, становлюсь тише. Правда, ненадолго! – смеялась она.

      Однажды она спросила подругу:

      – А ты Вовку своего сильно любишь?

      Нина пожала плечами:

      – Я с ним живу, он мой муж, Ингуша. А про все остальное… Просто не думаю.

      Инга посмотрела на нее, как на душевнобольную.

      – А как ты спишь с ним? – уточнила она.

      Нина улыбнулась:

      – А как жена с мужем! Обыкновенно!

      Инга вздохнула и покачала головой:

      – Мне жаль тебя, Нинка! Потому… Потому что бывает необыкновенно! Ты поняла?

      Нина махнула рукой:

      – Мне бы твои заботы.

      Через три года семейной жизни Нина родила дочку Галку.

      Их семейная жизнь была по-прежнему скучноватой, обыденной – работа, ужин, телевизор перед сном. Только с рождением дочки прибавилось хлопот. Да и радости тоже… Наверное…

      «Так живут все», – думала Нина, когда подступала тоска.

      Как-то обмолвилась маме:

      – Скучно как-то, мам. Будто обязали меня.

      Мама вздохнула:

      – А сколько у нас в году праздников, Нин? Ну, посчитай!

      Нина посмотрела на нее с удивлением:

      – При чем тут праздники, мама?

      Мать не ответила и стала загибать пальцы:

      – Первомай – это раз! Восьмое марта – два. Новый год и октябрьские, да, дочь?

      Нина кивнула.

      – И в жизни так же, – улыбнулась мать, – праздников по пальцам. А все остальное – будни, Нинок! Такая вот жизнь. – И мать тяжело вздохнула.

      Родным человеком муж для нее так и не стал – был кем-то вроде соседа. Однажды она подумала: – А мы ведь ни разу не разговаривали по душам! Ни разу не говорили откровенно. Ни разу я не рассказала ему, что меня мучает,