Клубок со змеями. Павел Сергеевич Марков

не мог указать, когда произошло возможное преступление. Люди вышли из своих домов и увидели, что хижина уже развалилась. Сколько она простояла в таком состоянии – неизвестно.

      Я напрягся.

      «Значит, люди не слышали обвала дома! Тогда Сему мог сказать правду? Но откуда он знает про это? Как так получилось, что звук рухнувшей балки не всполошил всю округу, и соседи мирно проспали вплоть до рассвета и только тогда обнаружили следы? А самое главное… почему этот командир стражи утверждал, что хижина корзинщика обрушилась утром?».

      Я не смог удержаться и задал вопрос:

      – Господин, но ведь вы сами сказали мне – крыша жилища обрушилась утром! А сейчас говорите, что не знаете времени.

      В зале на несколько мгновений воцарилась гробовая тишина. Она была настолько тяжелой и гнетущей, что я отчетливо слышал дыхание каждого из присутствующих. И только дыхание Эмеку-Имбару оставалось ровным, не прерывающимся ни на миг. Его взгляд окатил меня, словно капли ледяного дождя.

      Несколько секунд спустя он ответил, нарушая всеобщее молчание:

      – Я не утверждал подобного.

      Я чуть не поперхнулся от возмущения:

      – А что тогда?!

      – Я предположил, – бесстрастно ответил Эмеку-Имбару.

      Полностью огорошенный и не понимающий, что происходит я ошеломленно прошептал:

      – Предположили?

      – Когда обвиняемый появился возле дома погибшего, – командир стражников снова обратился к жрецам, – я действительно имел предположение о том, что хижина обвалилась утром. Однако, расспросив соседей и возможных очевидцев, подтверждения симу не нашел.

      – Не нашел, – одними губами повторил за ним я.

      – Вы установили причину смерти погибшего? – спросил Кашшур.

      Эмеку-Имбару уже хотел было ответить на очередной вопрос Верховного жреца, но тут вновь встрял я:

      – Командир, вы нашли Сему?

      – Обвиняемый Саргон! – впервые за все время суда Кашшур повысил голос. – Я не давал тебе слова.

      – Простите, господин, – я потупил взор.

      Верховный жрец пронзил меня острым взглядом, а затем добавил уже привычным спокойным тоном:

      – Совет разрешит тебе задать свои вопросы после того, как закончит допрос свидетеля. Ясно?

      Я удрученно кивнул.

      – Не слышу.

      – Ясно, Ваша Лучезарность, – выдавил из себя я.

      – Хорошо, – Кашшур повернулся к Эмеку-Имбару, – так, вы установили причину смерти погибшего?

      – Да, достопочтимый жрец. Одна из балок, державших крышу, сорвалась вниз и упала прямо на хозяина хижины, проломив ему череп. Лицо погибшего было сильно изувечено.

      – Вам известно кем являлся погибший?

      – Согласно показаниям очевидцев, погибший был корзинщиком.

      – Командир, – голос Кашшура приобрел вкрадчивый оттенок.

      – Да, Ваша Лучезарность?

      – В данный момент меня не интересуют показания очевидцев.

      Воин нахмурился:

      – Не понимаю…

      На устах Кашшура заиграла загадочная улыбка:

      – Я хочу знать, известно