Клубок со змеями. Павел Сергеевич Марков

он знает, что Бел-Адад был писцом?

      Верховный жрец перевел взгляд на свидетеля и вопросительно поднял брови.

      – Мне об этом сказали, – спокойно ответил Ариду.

      – Кто тебе об этом сказал? – поинтересовался Кашшур.

      Ариду внимательно посмотрел на совет жрецов и, после одобрительного кивка Верховного жреца, ответил то, от чего я чуть не рухнул со скамьи:

      – Вы.

      – Совет жрецов поведал тебе сведения о храмовом писце Бел-Ададе?

      – Да, господин.

      Я сидел, будто огретый по темечку обухом топора, ошарашено наблюдая за происходящим.

      – Изволь объяснить, – потребовал Кашшур.

      – Да, Ваша Лучезарность, – Ариду кашлянул в кулак. – Около двух недель назад я получил от верховного совета Эсагилы задание тайно присматривать за писцом Бел-Ададом.

      – Ты состоишь на службе Храма Мардука?

      – Да, господин, имею такую честь.

      – Тебе сообщили причину слежки?

      – Нет, Ваша Лучезарность, не сообщили.

      – Что тебе удалось узнать?

      – Писец Бел-Адад заказал постройку хижины у этого человека, – тут Ариду кивком указал на меня, – а также нередко общался с местными жителями и передавал им деньги.

      – Деньги?

      – Да, господин.

      – Ты можешь назвать точную сумму передаваемых средств?

      Ариду покачал головой:

      – Нет, господин Кашшур. Опасаясь быть замеченным, я старался держаться подальше от храмового писца. Могу лишь утверждать, что речь шла о горсти серебряных сиклей.

      – Сможешь привести пример передачи денег Бел-Ададом другим лицам?

      – Да, Ваша Лучезарность. Я своими глазами видел, как храмовый писец передает деньги пекарю Габра-Лабру, живущему недалеко от Западных ворот.

      – Тот самый пекарь, которого задержали за оскорбление Его Величества Самсу-дитану?

      – Да, господин.

      – Когда это произошло?

      – На следующий день, после того, как царский сборщик налогов забрал у пекарей девять десятых их заработка за месяц.

      Кашшур сделал очередную запись в табличке. Я же продолжал следить за происходящим с ничего не понимающим видом.

      «Выходит, Бел-Адад и вправду был писцом. Тогда нет ничего удивительного в том, что он заплатил мне целых шесть сиклей серебра за работу. Для храмового писца это сущая мелочь. Но что он делал в бедняцком пригороде, шакалы меня подери?».

      – Ариду, – обратился к свидетелю Кашшур.

      – Да, господин?

      – Имеешь ли ты еще что-либо сказать?

      – Нет, господин.

      – Можешь идти, – разрешил Верховный жрец.

      Отвесив низкий поклон, Ариду развернулся и быстрым шагом направился к выходу, вышел из зала.

      – Пригласите следующего свидетеля.

      Кровь перестала сочиться из носа, так что я смог принять нормальное положение и с интересом смотрел в сторону дверей. На этот раз в проеме показался воин в пластинчатом доспехе и шлеме-шишаке, но без оружия. Я сразу узнал этот холодный пронзительный взгляд голубых глаз. И эту ухоженную безукоризненную бороду – командир стражей, задержавших меня в то злосчастное утро.

      Тот