Оседлавшие Пегаса. Павел Николаев

к царю первый консул заверил его в том, что мир между Францией и Россией может быть заключён в 24 часа.

      Всё это совершенно пленило Павла. В ответе Бонапарту он согласился на мир и изъявил желание вернуть Европе тишину и покой. Спренгпортену первый консул заявил: «Ваш государь и я – мы призваны изменить лицо земли».

      Опережая планы Бонапарта по нейтрализации Англии в европейских проблемах, царь снарядил четыре эшелона (22 500 человек) войска Донского и направил их в… Индию. Казаки выступили с Дона 27 февраля 1801 года, но шли недолго: 11 марта царь был убит придворными из его ближайшего окружения. Когда известие об этом дошло до Бонапарта, он воскликнул: «Англичане промахнулись по мне в Париже[18], но они не промахнулись по мне в Петербурге».

      О насильственной смерти Павла знал ограниченный круг людей. Пушкину это стало известно на исходе осени 1817 года. Вольное или невольное участие в этом злодеянии наследника престола навсегда уронило его как личность в глазах поэта. Саму картину душегубства Пушкин дал в оде «Вольность»:

      Когда на мрачную Неву

      Звезда полуночи сверкает

      И беззаботную главу

      Спокойный сон отягощает,

      Глядит задумчивый певец

      На грозно спящий средь тумана

      Пустынный памятник тирана,

      Забвенью брошенный дворец —

      И слышит Клии страшный глас

      За сими страшными стенами,

      Калигулы последний час

      Он видит живо пред очами,

      Он видит – в лентах и звёздах,

      Вином и злобой упоенны,

      Идут убийцы потаённы,

      На лицах дерзость, в сердце страх.

      Молчит неверный часовой,

      Опущен молча мост подъёмный,

      Врата отверсты в тьме ночной

      Рукой предательства наёмной…

      О стыд! о ужас наших дней!

      Как звери, вторглись янычары!..

      Падут бесславные удары…

      Погиб увенчанный злодей.

      Но вернёмся к нашему герою. Накануне вторжения в Россию Наполеон говорил графу Н. Нарбонну: «Чтобы добраться до Англии, нужно зайти в тыл Азии с одной из сторон Европы. Представьте себе, что Москва взята, Россия сломлена, с царём заключён мир или же он пал жертвой дворцового заговора. И скажите мне, разве есть средство закрыть путь отправленной из Тифлиса Великой французской армии и союзным войскам к Гангу, разве недостаточно прикосновения французской шпаги, чтобы во всей Индии обрушились подмостки торгашеского величия?»

      То есть, приближаясь к границам Российской империи, Наполеон думал не о войне с ней, а о захвате Индии при её (России) содействии. При этом рассчитывал на трусость царя или дворцовый переворот и устранение Александра по аналогии с его отцом. Конечно, беседа владыки Европы с графом проходила с глазу на глаз. Наполеон избегал оглашать свои планы. Тем не менее что-то просочилось наружу.

      Кастеллан, будущий маршал Франции, писал 5 октября 1811 года (!) в дневнике: «Говорят

18

В день взрыва адской машины на улице Сен-Никез.