Оседлавшие Пегаса. Павел Николаев

и ужас полуночи,

      Кровавый прах и стук мечей.

      Там иногда в своей пустыне,

      Забыв войну, потомство, трон,

      Один, один о юном сыне

      С улыбкой горькой думал он.

      Этот фрагмент стихотворения аналогичен 13-й и 14-й строфам другого – «Наполеон», и Пушкин отказался от их повторения. А вот конец оды «К морю» он опустил уже по другим соображениям – цензурным (автоцензура существовала всегда):

      Мир опустел… Теперь куда же

      Меня б ты вынес, океан?

      Судьба земли повсюду та же:

      Где капля блага, там на страже

      Уж просвещенье иль тиран.

      В своём сельском уединении не забывал Пушкин об антагонисте Наполеона – царе Александре I, который, мотаясь по Европе, фактически передал всю власть А.А. Аракчееву, «притеснителю всей России», и поэт по отношению к царю забавлялся юморесками, в которых Александр I выглядит туповатым острословом и пошляком:

      Брови царь нахмуря,

      Говорил: «Вчера

      Повалила буря

      Памятник Петра».

      Тот[10] перепугался:

      «Я не знал!.. Ужель?»

      Царь расхохотался:

      «Первый, брат, апрель!»

      Говорил он с горем

      Фрейлинам дворца:

      «Вешают за морем

      За два яйца!

      То есть разумею, —

      Вдруг примолвил он, —

      Вешают за шею,

      Но жесток закон».

      В эпиграмме «На Александра I» Пушкин буквально в восьми строчках обрисовал весь жизненный путь царя:

      Воспитанный под барабаном,

      Наш царь лихим был капитаном:

      Под Австерлицем он бежал,

      В двенадцатом году дрожал,

      Зато был фрунтовой профессор!

      Но фрукт герою надоел —

      Теперь коллежский он асессор

      По части иностранных дел!

      Под Аустерлицем (1805) были разгромлены две союзные армии, русская и австрийская. Первой фактически командовал царь, отстранив М.И. Кутузова. Что касается «фруктового профессора» – это о шагистике, которой изнуряли армию. Были и другие минусы внедрения прусской системы в боевой подготовке солдат и офицеров. Вот фрагмент разговора Пушкина с великим князем Михаилом Павловичем по этому поводу. Беседа проходила в саду Аничкова дворца 16 декабря 1834 года:

      – Что ты один здесь философствуешь? – полюбопытствовал князь.

      – Гуляю.

      – Пойдём вместе.

      Разговорились о плешивых, Пушкин заметил:

      – Вы не в родню, в вашем семействе мужчины молодые оплешивливают.

      – Государь Александр и Константин Павлович оттого рано оплешивели, что при отце моём[11] носили пудру и зачёсывали волосы; на морозе сало леденело, и волосы лезли.

      Плешь – это всё, что осталось у Александра от воинской науки папаши. Не лучше получилось у царя и с попыткой верховодить в политике. Убедительным примером чего является отказ (под давлением коллег по Священному союзу) от помощи Греции, восставшей против турецкого ига.

      Словом, при всём внешнем блеске правления Александра I («Он взял Париж, он основал лицей»)

10

«Тот» – Аракчеев?

11

При Павле I.