Оседлавшие Пегаса. Павел Николаев

Словом, Россия была для Наполеона придорожным валуном, у которого можно с удобством пересидеть и следовать дальше, к истинной цели.

      То есть о вероятности похода за Гималаи знала вся армия и мрачно была готова к такому повороту событий. А это возможно только при одном условии – в армии велась соответствующая пропагандистская работа. Не слишком открыто, не очень навязчиво, но целеустремлённо и упорно.

      Наполеон не только поставил своей целью удушение Англии и завоевание мирового господства, но и определил сроки для этого. В 1811 году, в канун Русского похода, он говорил: «Через пять лет я буду господином мира». И тогда: «Французская империя станет матерью всех остальных государств. Я хочу заставить всех европейских государей построить для себя в Париже по грандиозному дворцу. Ко дню коронации французского императора все государи переселятся туда. Своим присутствием и выражением почтительных чувств они украсят эту торжественную церемонию».

      Здесь речь идёт о повторной коронации, которую Наполеон хотел провести в Риме, приурочив её к 10-й годовщине первой, то есть в 1814 году император был настолько уверен в осуществлении своих замыслов, что заранее озаботился изготовлением памятной медали. На её лицевой стороне был изображён его римский профиль и сделана надпись: «Наполеон – император французский, царь Московский. Небеса твои, земля моя».

      В мыслях владыка Европы уже поделил вселенную с Богом, «скромно» оставив за собой Землю. Наш гениальный поэт не знал этой тонкости в биографии великого завоевателя и поэтому спрашивал: «Зачем ты послан был и кто тебя послал?» Уж, конечно, не Бог! Не будем грешить на Всевышнего.

      «Три войны и все на коне»

      Говорят, родиться в мае – всю жизнь маяться. К.Н. Батюшков, один из крупнейших русских поэтов, и маялся: от плохого здоровья, от бедности, от несоответствия высоких идеалов прозе жизни.

      «Дружба была его кумиром, бескорыстие и честность – чертами его характера», – писал современник о Константине Николаевиче.

      Женщины больше обращали внимание на внешность поэта: «…небольшого роста, молодой красивый человек, с нежнейшими чертами лица, мягкими, волнистыми русыми волосами и со странным взглядом разбегающихся глаз» (графиня А.Д. Блудова).

      Сам Батюшков в очерке «Чужое: моё сокровище!» писал о себе: «Лицо у него точно доброе, как сердце, но столь же непостоянное. Он тонок, сух, бледен, как полотно. Он перенёс три войны, и на биваках был здоров, в покое – умирал! В походе он никогда не унывал и всегда готов был жертвовать жизнию с чудесною беспечностию. Он вспыльчив, как собака, и кроток, как овечка. Он жил в аде – он был на Олимпе».

      Последнее предложение этой самохарактеристики – о войне и поэзии. Батюшков одинаково любил эти крайности бытия:

      Какое счастье, рыцарь мой!

      Узреть с нагорныя вершины

      Необозримый наших строй

      На яркой зелени долины!

      Как сладко слышать у шатра

      Вечерней пушки гул далёкий

      И