Плохая мать. Маша Трауб

Видимо, это она от неожиданности разрешила. А еще через полгода у нее родилась черноволосая девочка – моя мама. И все село знало, что настоящий отец – Георгий, а не Иван. А девочка – Ольга – ну настоящая осетинка.

      Но Иван даже после этого не бросил жену, а записал эту красивую, но совсем чужую ему девочку на свое имя. Признал отцовство и дал ей свою фамилию и отчество. Старейшины села пооткрывали от удивления рты и ничего не сказали.

      Бабушка при первой возможности уходила в редакцию, поскольку дома находиться не могла. Иван не работал и не собирался, пил местный самогон, страдал от любви и говорил, что жена сломала ему жизнь. А настоящий отец моей мамы – Георгий – содержал их семью, включая Ивана, потому как денег, которые зарабатывала бабушка, хватало только на «булавки». Законная жена Георгия – Зарина – часто брала малышку к ним в дом. Потому что ребенок ни в чем не виноват и потому что муж радовался. Но полюбить ее не смогла. Кормила, относилась к ней как к родным детям, но не любила.

      Еще через два года бабушка родила сына – мальчика с голубыми глазами и светлыми волосиками, которого назвали Костиком. И опять в селе все знали, кто отец, – Иван. Костик – просто как под копирку.

      А потом Иван пропал. Собрался и уехал в один день, как будто его и не было. Бабушка помыла полы в доме водой из колодца, как после покойника. Никто ничего не понял. Даже всезнающие соседки.

      Я ведь хорошо помню Георгия – он всегда дарил мне подарки и называл на местном наречии «дидина», цветочек. Пожилой высокий мужчина, который так внимательно на меня смотрел, как будто хотел дырку прожечь. Законного «дедушку» я никогда не видела.

      – А зачем он нам нужен? – спросила я маму.

      – Возьмем у него денег.

      – А он даст?

      – Даст. Пусть попробует не дать.

      – А у него есть деньги?

      – Если нет, то достанет.

      Я очень боялась, когда мама говорила таким тоном. Как будто это была не она, а совершенно другая женщина.

      Все эти годы мама, переехавшая в столицу, посылала в село деньги. Бабушка их не тратила, а копила на сберкнижке. А потом неожиданно на счете осталась странная сумма – ноль рублей, десять копеек. Бабушка тогда холодильник хотела купить, к маминому приезду. Но пришлось брать напрокат.

      – Посиди тут на лавочке, – сказала мне мама.

      Мы приехали в очень красивый дом отдыха. Все говорили шепотом, и вкусно пахло едой – я сидела напротив кухни.

      – Мам, я кушать хочу. Очень, – сказала я.

      – Потерпи еще чуть-чуть, – попросила она и ушла.

      Она появилась в конце тропинки. Рядом шел мужчина. Его лицо можно было бы назвать красивым, если бы не уголки рта, которые были опущены вниз, отчего казалось, что он всем недоволен. Мама шла молча, а он бурно жестикулировал. Я вскочила с лавочки. Мама сделала мне знак глазами, чтобы я не подходила.

      – Ты пойдешь и снимешь деньги, – сказала она мужчине.

      – Не пойду. У меня книжки с собой нет, – ответил он капризно, с вызовом.

      – Пойдешь…