Екатерининский парк. Владимир Анин

помахал рукой, когда свидетели, уже стоя в дверях, снова оглянулись.

      Чайкин вышел вслед за ними. В комнате остались Екатерина Андреевна, Завадский и Морозов.

      – Ну, и о чем вы хотели поговорить? – с трудом сдерживая негодование, процедил сквозь зубы Завадский.

      – О нем. – Екатерина Андреевна кивнула на Морозова.

      – Простите? – Завадский сунул в рот сигарету.

      – Попрошу вас не курить в помещении! И почему вы до сих пор не предложили даме сесть?

      – А вы так торопитесь сесть?

      – Только не надо меня подкалывать вашими ментовскими штучками! – неожиданно выдала Екатерина Андреевна.

      Завадский, опешив, зажевал сигарету и, почувствовав на языке горечь табака, принялся яростно отплёвываться.

      – Ну, знаете ли… – только и произнёс он.

      Таких жаргонизмов от интеллигентной старушки-переводчицы, бывшего сотрудника МИДа и ещё неизвестно чего, Завадский никак не ожидал. Даже Морозов будто встрепенулся и с любопытством уставился на Екатерину Андреевну.

      – Присаживайтесь, – взяв себя в руки, прохрипел Завадский. – Слушаю вас.

      – Так-то лучше. Благодарю. – Екатерина Андреевна опустилась на краешек стула. – Прежде всего, я полагаю, что обвинения, выдвинутые против Дмитрия Фёдоровича, поспешны и не обоснованы…

      – Вы его знаете?

      – Не имею чести. Но в коридоре сидит его девушка, по имени Елена, и я считаю, что вы обязаны позволить им поговорить. В особенности если вы намерены задержать его до утра.

      – Вообще-то у нас есть сорок восемь часов.

      – Тем более.

      – Сан Саныч! – сказал Чайкин, заглядывая в кабинет. – Тут…

      – Я знаю, – фыркнул Завадский. – Ну, хорошо. – Он повернулся к Екатерине Андреевне.

      Ему вдруг пришло в голову, что, может, старуха, права, и Морозов, размякнув от свидания с этой девицей, кем бы она ни была, даст-таки признательные показания.

      – Пригласи, – сказал он Чайкину. – Морозов, у вас будет ровно пять минут. И… общаться будете в нашем присутствии.

      – Митя! – вскричала Заболоцкая, бросаясь к Морозову. – Митя, что они с тобой сделали?

      – Да ничего…

      – Ты ранен? Тебе больно?

      – Нет, уже нет. Так…

      – Говори скорее, что произошло? А то про тебя уже такое судачат! Я чуть с ума не сошла.

      – Я… не знаю.

      – Как же так, Митя? Все говорят о каком-то взрыве.

      Завадский с Чайкиным, отойдя в сторону, с любопытством наблюдали за этой сценой. Екатерина Андреевна тоже не спускала глаз со странной парочки.

      Её всё время мучил один вопрос и, не выдержав, она наконец спросила:

      – Скажите, Лена, а что вы делали в парке?

      – Я? – Заболоцкая обернулась и секунду смотрела на Екатерину Андреевну с недоумением. – Гуляла.

      – Сколько с тобой живу, столько не могу понять: почему мы всегда завтракаем в комнате, а чай вечером пьём на кухне? – сказал Чайкин.

      – Вот в этом твоя проблема, Андрюша, – ответила Екатерина Андреевна,