Екатерининский парк. Владимир Анин

хочу знать, что здесь происходит!

      – Я, кстати, тоже.

      – И по какому праву вы допрашиваете Митю… Дмитрия Фёдоровича.

      – А вы ему, собственно, кто?

      – Я ему, собственно, невеста.

      – М-да, любопытно! А погибшая девушка, с которой Дмитрий Фёдорович катался на лодке, и от которой теперь осталось только… Она ему кем приходится?

      Завадский посмотрел на молодого человека.

      – Какая девушка? – воскликнула Заболоцкая. – Кто погиб? Митя! Митенька!

      Она бросилась к молодому человеку и принялась его с жаром обнимать. Сам молодой человек выглядел совершенно растерянным и, похоже, даже не знал, как реагировать.

      – Немедленно отпустите его! – потребовала Заболоцкая, повернувшись к Завадскому. – Он ранен!

      – Пустяки! – отмахнулся Завадский. – Царапины.

      – Он мокрый!

      – Высохнет.

      – Да как вы можете!

      Она бросилась на Завадского с кулаками.

      – Ну всё, довольно! – рявкнул Завадский и, схватив Заболоцкую, передал её с рук на руки подоспевшим патрульным.

      – Отпустите! – вопила, брыкаясь, Заболоцкая пока полицейские оттаскивали её за линию оцепления.

      – Чайкин! – позвал Завадский, увидев напарника. – Поехали. Тут без нас разберутся. А вам, гражданин Морозов, – обратился он к молодому человеку, – придётся проехать с нами. Пройдёмте!

      – Я так и не понял, что тут произошло, – признался Чайкин, сев в машину.

      – А никто не понял, – ответил Завадский. – Даже сам участник происшествия. Да, Морозов?

      Он обернулся к сидящему на заднем сидении молодому человеку. Тот молчал.

      – И спросить не у кого, – продолжал Завадский, – потому что гражданка Ионова Эс Вэ сейчас находится по дороге в морг. С оторванной головой. А оторванная голова, как известно, хранит молчание. Да, Морозов?

      – Ну, что вы всё время… – не выдержал Морозов и заплакал.

      – Вот, Чайкин, классическая реакция человека, осознавшего, что совершил убийство, – раскаяние. Только гражданке Ионовой это уже не поможет.

      – Сан Саныч, а вы уверены? – тихо спросил Чайкин.

      – Ты сомневаешься? – отозвался Завадский, вырулив, наконец, на улицу и вдавив педаль газа в пол. – Или у твоей тёти есть другие версии?.. Что смотришь? Можно подумать, я не заметил, как она шныряла в толпе. Ты зачем опять притащил её на место происшествия?

      – Я не тащил, – смутился Чайкин. – Она сама.

      – Что значит «сама»? Откуда она узнала? В новостях передавали?

      – Я потом объясню.

      Тем временем Екатерина Андреевна уже обошла всю толпу и со свойственной ей интеллигентной прямотой расспросила зевак о случившемся. Поняв, что больше от них ничего не узнать, Екатерина Андреевна огляделась и приметила маячившие поодаль две фигуры в оранжевых жилетах.

      – Ага! Вас-то мне и надо! – воскликнула Екатерина Андреевна и направилась к стоявшим в обнимку с мётлами старому таджику Сархату и его молодому земляку Анзуру.

      – Сан Саныч, допросная занята, – сказал