Пост. Дмитрий Глуховский

подчиниться – и он выбредает в пятно света.

      – Ты что тут делаешь? А?!

      Подъесаул делает к Егору шаг, хватает его за ворот, встряхивает. Он смотрит на Егора зло и с подозрением, а Мишель – с досадой и брезгливостью.

      – Не трогай его, Саша. Это нашего Полкана приемыш. Он придурок, мелкий еще.

      – А… Точно, он. Ты подглядывал, что ли? А, задротище?

      Тот мотает головой, что-то бубнит, Кригов отталкивает Егора от себя – силы слишком неравны, чтобы его бить.

      Опять кричат:

      – Алексан Евгеееньич! К коменданту!

      – Пойдем отсюда, Мишель.

      Кригов обнимает Мишель за плечи – уже не дружески, а по-хозяйски. Они уходят – вдвоем, а Егор остается один. Уши у него горят так, как будто казак его за них драл. Лучше б он ему по морде съездил, чем вот так унизительно пощадить.

      Говорила со мною,

      Будто с кем-то чужим.

      Идиот. Идиот!

      Егор сжимает правую руку в кулак и бьет себя по тыльной стороне ладони левой – по косточкам, чтоб больней. Чтобы почувствовать.

9

      Полкан зовет Кригова в свой кабинет, чтобы продолжить разговор без чужих ушей. Закуривают. Полкан раскочегаривается едким дымом и сквозь него прищуривается:

      – На ужин вы к нам его, конечно, смело, Александр Евгеньевич… Я-то бы поморил его еще в карантине, поспрашивал… Мало ли?

      – Что, у вас в нем какие-то сомнения? – вскидывает одну бровь Кригов.

      – Ну вот то, что он про тот берег говорил… Черт знает.

      Подъесаул вскидывает и другую.

      – Слушайте-ка, Сергей Петрович… Ну а вы сами вообще знаете, что творится на том берегу-то?

      Полкан пожимает плечами.

      – Не знаем мы, Александр Евгеньевич. Не знаем мы точно, что там за этим чертовым мостом. Не ходим мы туда. Ну вот… Может, как этот поп сказал, так все и есть. А может, и наоборот все.

      Кригов слушает Полкана с удивлением.

      – Странновато это, по правде сказать. Понимаю, граница спокойная… Но все же…

      – Ну… Необходимости пока не было, – вздыхает Полкан. – И как – не знаем… Знаем, ясное дело. Железка дальше идет – Буй, Галич, Мантурово, Шарья… Наша вот эта вся Костромская область. Киров, оно же Вятка. Ну и где-то там, впереди, Пермь и Екатеринбург, ну и так далее… А живут там, не живут… Я вот думал, что не живут.

      – Почему разведка не работает?

      – Нечего там разведке делать. За столько лет ни одна живая душа с той стороны к нам не приходила.

      Кригов размышляет:

      – Вот были бы у вас разведданные… А так – не вижу оснований ему не доверять. Наш человек, православный. Мне сказали, при нем и хоругвь была?

      – Ну была, да.

      – Вы сам-то верующий?

      Полкан разводит руками.

      – Ну, как сказать… Ну, наверное. Крещеный.

      Подъесаул усмехается, качает головой. Потом все же объясняет Полкану:

      – Это вы вот крещеный, а не верующий – знаете, от чего? От жизни хорошей. Один-единственный раз вылез тут у вас нарушитель – и тот оказался божий человек. А послужили бы вы на югах с мое, узнали бы, что значит