Пост. Дмитрий Глуховский

это херня какая-то, а не объяснение, почему ты не выполняешь приказ! А невыполнение приказа это саботаж! А время военное! Что тут непонятного, бляха?!

      – Ты их же в первую очередь и убережешь. Этого красавчика казака и всех его мальчишек. С кем они там в Москве у себя воевали? С бандитами какими-нибудь! Что они вообще знают про тот берег?

      – А мы что знаем про тот берег? Да боже ты мой, ты сама-то что знаешь про тот берег? Ну Тамарочка, ну твои сны, твои гадания на кофейной гуще к делу не подошьешь, ты понимаешь это или нет?! Тьфу ты боже мой!

      Он принимается расхаживать по зале взад и вперед, пыхтя и потея. Тамара вцепилась в него взглядом, не отпускает.

      – Зато если они там сгинут, вот это ты подошьешь к своему делу. Или к твоему делу в Москве подошьют!

      – Ладно. Пойду, скажу: за мост вам идти нельзя. Там сидит лихо. Змей, например. У моей жены предчувствие. Дай только рюмашку опрокину для храбрости.

      – Не смей надо мной смеяться! Никто не виноват, что тебе, полену бесчувственному, ничего такого не доступно!

      – Господи! А тебе-то что доступно, ну? Из-за чего крайний раз паника была? Когда этот бомж через мост приперся! Он же у тебя за змея был?

      – Он не бомж! Он святой отец!

      Мамка и ее глупости. Вот еще, святой отец нашелся. И так весь дом в иконах – ни чихнуть, ни пернуть, а теперь и это еще. Еще, блин, поведет, чего доброго, Егора креститься!

      Но тут кое-что поинтереснее. Значит, казаки за мост уезжают, в экспедицию. Хорошие новости: не повезет же казак Мишель с собой!

      А с другой стороны: в настоящую, блин, экспедицию. За мост!

      – Егор! Ты что, подслушиваешь там?!

      Спалила его.

      Егор протискивается в кухню.

      – Сорян. Я гитару хотел свою попросить. У меня ж вроде закончился мой этот срок. Который типа наказание.

      У Полкана харя уже прямо пунцовая.

      – Подождешь! – орет он на Егора.

      Мать пока на него внимания не обращает.

      – Каждый в снах свое видит. Ты, может, прошмандовок каких-нибудь своих старых. А я – будущее. Это ты ничего не знаешь, а я знаю. Знаю, что с той стороны реки – зло. Оно только и ждет, чтобы мы его разбудили. Пускай эти болваны едут туда, за мост, да? Пускай тычут в него палкой. Сначала оно их сожрет, а потом и к нам переползет.

      – Ой, ну мам! Ну хорош его стращать! Ну ведь ни один твой сон не сбылся еще!

      Полкан поддакивает:

      – Это, между прочим, верно. И глухой этот вон тоже говорит – ничего там особенного нет!

      Тут взрывается и Тамара – и тоже обрушивается на Егора:

      – Выйди вообще отсюда, у нас свои разговоры!

      – Гитару отдайте!

      – Не получишь ты своей гитары, если будешь так разговаривать! Все, на неделю ее лишен!

      – Да что я такого сказал-то? Сны – это просто сны, мамуль!

      – Никто не виноват, что тебе ничего не передалось! Все отцовские сорняки забили!

      – Ой, ну все! Начинается! – Егор зло хохочет. – Отцовские сорняки! Зато, может, крыша не поедет, как у деда!

      – Две недели без гитары! Не отдавай ему, Сережа! Пускай научится нормально