Сумеречный Сад. Трейси Хигли

Думал, ты слышала, как я подошел.

      Уильям Джексон, владелец магазина виниловых пластинок «С иголочки» напротив Книжного на Каштановой улице, ведет свое дело почти столько же, сколько и Ба. Ему недавно исполнилось семьдесят, и, технически, он годится Ба в сыновья, но ведут они себя как друзья, и ко мне он относился как добрый дядя.

      Я прикладываю руку к бьющемуся сердцу.

      – Нет. Нет… Я просто смотрела… – Мне вдруг стало очень неловко делиться своим беспричинным восторгом. – Не знаешь, где ключ от этих ворот?

      Уильям пожимает плечами. Его короткие, давно поседевшие волосы красиво контрастируют с его темной кожей – он похож на стареющего музыканта прошлого века, все еще крутящего свои пластинки.

      – Твоя Ба знает. – Его широкая улыбка бледнеет. – По крайней мере, знала бы.

      Я киваю и снова обращаюсь к диким джунглям за воротами. Тени становятся длиннее, сложно что-то различить.

      – Интересно, что же там… – В моем голосе проскальзывает грусть.

      – Понятия не имею. – Он смеется. – Но согласись, напоминает о том самом волшебном таинственном саде?

      Я резко поворачиваюсь:

      – Каком саде?

      – Ну же, девочка. Это ты из книжек не вылазишь. Там про сироту и ее двоюродного брата. «Таинственный сад». По ней еще несколько фильмов было. Моя Сара их очень любит.

      Сирота и ее таинственный сад. Я снова чувствую непередаваемую тоску.

      Как назвать это ощущение? Невидимое притяжение – горькая радость или светлая грусть, озаренная неизвестным? Я глубоко вдыхаю полной грудью и пальцами тянусь сквозь прутья.

      Уильям не знает, не имеет ни малейшего понятия, как меня притягивают загадочные места.

      Как часто я видела обыкновенные на вид, шепчущие призывно порталы. И каждый раз чувствовала необыкновенную легкость пополам с ужасом, радостную тоску по недостижимому. Желание быть не здесь, а там, не зная, есть ли оно на самом деле, которое ведет меня к неизвестной, но важной правде.

      – Как дела у Элизабет? – В голосе Уильяма слышно сожаление. – Нам с Сарой надо навестить ее.

      Я качаю головой, чтобы растрясти вату в голове, не в ответ Уильяму.

      – По-разному. Но она будет очень рада вас видеть. Особенно Сару. – Я подмигиваю. Жена Уильяма из тех женщин, что приносят с собой ощущение праздника.

      – Ой ладно, я и так знаю, что она из нас двоих лучшая половина, – Уильям смеется. – Она мне это сама говорит, уже пятьдесят лет!

      Я улыбаюсь и кутаюсь в куртку, прячась от кусачего вечернего ветра.

      Уильям бросает взгляд на книжный.

      – Держишься еще против Блэкбёрна?

      Я киваю.

      – Этот отель не может расширяться вечно.

      Он пожимает плечами.

      – Пусть «С иголочки» будет последней жертвой.

      Несколько недель назад Уильям сказал мне, что решил уйти на пенсию, продать магазин под землю для отеля и проводить зимы во Флориде. Я не могу его винить, но это не значит, что я должна поступить так же.

      – Слушай, Келси, ты мне скажи, если понадобится приковать себя к магазину или что-то в таком духе. Ты меня знаешь.

      Я