Сумеречный Сад. Трейси Хигли

сторону ромашек. Лимонно-яркие глазки еще свежие, но лепестки поникли, как мокрая бумага.

      Я пыталась приободрить вездесущее увядание, окружив Ба привычными вещами. Пара теплых ламп, чтобы не включать холодный верхний свет, старые фотографии в рамках на прикроватном столике, любимое розовое одеяло в ногах, пара акварелей, нарисованных дорогими друзьями, развешанные там и сям по стенам.

      Ба смотрит на цветы, будто пытаясь понять мою реплику.

      – Ба? Ты меня слышишь? – Я беру ее теплую ладонь в свою, замерзшую по дороге.

      Она поворачивается ко мне и улыбается рассеянно. Вот и все.

      Я наклоняюсь ближе и растираю ей руку, будто ей нужно согреться. Кожа мягкая, как шелк. Провожу пальцами по зеленовато-голубым венам, переплетающимся с коричневыми пятнами и создающими узоры, похожие на крылья бабочки. Ба упорно носит на одной руке огромное кольцо с гранатом, а на другой – зеленый топаз. Они держатся только на среднем и большом пальцах, и то только из-за того, что суставы распухли от артрита.

      – Расскажи мне историю, Келси. Какую-нибудь из твоих волшебных историй.

      – Ой, Ба. Я так давно не сочиняла для тебя историй.

      – Что? – Она опускает голову на подушку. – Нет, не давно! Помнишь историю о фиолетовом тигре в крапинку?

      – Я помню.

      Бабушка часто моргает и закрывает глаза.

      – Все же сбылось, ты знаешь. Я не хотела тебе рассказывать, но однажды я увидела фиолетового тигра в городском зоопарке.

      – Правда, что ли?

      С ней всегда так было, еще задолго до того, как реальность поблекла для нее. Я рассказывала истории, а Ба пересказывала мне их с большим размахом и воображением, отчего они становились все более и более странными. Она – актриса, поэтесса и стареющая хиппи – никогда не довольствовалась прагматичным взглядом на вещи. Под ее именем изданы три книги стихотворений, которые, конечно, принесли немного денег и еще меньше славы, но зато уважались ее друзьями-литераторами.

      – Истории имеют силу, ты знаешь, Келси. Может, тебе нужно вдохновение. Для этого и существует сад.

      Я хлопаю глазами и наклоняю голову.

      – Сад – тут? В «АдвантаМед»?

      В прошлом месяце я прогулялась по бетонным дорожкам между несколькими клумбами, на которых не осталось ничего, кроме пожухших за зиму стебельков очитков и почерневших гераней. Не могу вообразить, что неухоженные клумбы, даже в цвету – хорошая пища для вдохновения.

      – Или ты про крышу?

      Летом я держу пару горшочков петуний и бархатцев на крыше книжного, рядом с шатающимся раскладным креслом. Жалкие подачки для моей любви к растениям – все, на что у меня хватает времени. Разве это можно назвать садом.

      За моей спиной под окном ветряной обогреватель выдыхает первый затхлый воздух и начинает мерно дышать мне в шею теплом.

      Ба поднимает голову, но не отвечает – ее отвлек скрип колес в коридоре.

      – Ужин едет, да, Ба? Что сегодня в меню?

      – Ха! Я знаю не больше твоего.

      Наша шутка, хоть и грустная: никогда нельзя различить,