Кент Бабилон. Генрих Шмеркин

именно на дождь, на проливной ливень уповал Алекс, говоря о хорошей погоде в день предстоящего бракосочетания.

      Однако к вечеру подморозило, и вместо дождя пошёл снег.

      В зале было тепло, уютно. Пахло свежезаваренным кофе, колбасой и майонезом. Праздничный стол был составлен буквой «П».

      Ровно в пять ансамбль уже стоял на сцене.

      «Раз-раз-раз, раз-два-три-четыре-пять – вышел-зайчик-погулять», – проверял микрофоны Электрошурка.

      Гости ещё не пришли, зал был пуст, Манюня дорезала на кухне сыр, поглядывая через широко распахнутую дверь, как бы лабушня не слямзила чего со стола.

      «Раз… Раз… Раз… Я волком бы выгрыз бюрократизм, к мандатам почтения нету… Добавь ревера, убери чуть высоких. К любым чертям с матерями катись… Убери низких, а высоких добавь… С-с… С-с… С-с матерями катись!.. Катись! Тись! Тись!.. Нет, это до хера… К чертям катись… Вот так», – продолжал выделываться в микрофон Электрошурка.

      С минуты на минуту должны были приехать молодые. Я спустился вниз, в предбанник.

      Вскоре в предбаннике появился Диоген.

      – Видел сегодня Накипелова, тебе от него привет, – сказал он, не глядя на меня, и закурил.

      – Спасибо, Олег, я тронут, – был мой ответ.

      – Он тоже сваливает…

      – Куда?

      – В Израиль…

      Я промолчал.

      Диоген, усмехаясь, тихонько пропел – на мотив пугачихиного «До свиданья, лето»:

      Вновь евреи в группы собираются,

      Ждёт их в Израиль дорога дальняя.

      Очередь в ОВИР’е – офигенная!

      До свиданья, Харьков, до свидания.

      За окном Иван

      Тормозит отправку…

      На улице загудели клаксоны. Я выскочил в своём велюровом пиджачке на мороз – встречать молодожёнов.

      Автомобильный кортеж возглавляла чёрная «Чайка» с обручальными кольцами на крыше и куклой на капоте. Нацепив взволнованную улыбку, я распахнул дверцу «Чайки». Рядом с шофером сидела расфуфыренная мужиковатая баба с лакированной сумочкой через плечо. На заднем сидении поёживалась прилизанная орлица в подвенечном платье, с тяжёлым, свинцовой спелости, кадыком.

      Жениха в брачной карете не было.

      – Здравствуйте, я Сева, ваш тамада, – обратился я к невесте.

      – Усуся, – представилась та.

      – Извините, но сегодня у нас Ингрид, – заметил я на всякий случай.

      – Усуся, – нетерпеливо повторила невеста.

      – Вы уверены, что попали куда надо? Сегодняшнюю невесту зовут Ингрид, – продолжал я гнуть свою линию.

      – Я тобі людською мовою кажу: усуся! Терпіти більше не можу. Де тут у вас сральня? – с этими словами ясновидящая сунула мне свой букетик и начала выбираться из машины.

      Я проводил её до туалета. По дороге поинтересовался, где Алекс.

      – A бiс його маму знае, – ответила прорицательница. – Зараз, мабуть, приїде…

      Здравствуй и прощай

      Вскоре появился Алекс. Он приехал на украшенном лентами автобусе, со своими гостями.

      Мы возлабали,