Слуга князя Ярополка. Вера Гривина

чудодеи пропадают невесть куда и возникают невесть отколь. А еще они по воздуху, как по земле, ходят.

      – Ты сам-то видал их чудеса? – осведомился Свенельд.

      – Нет, токмо слыхал о них, – ответил Кары.

      – Я от баб в своем дворе тоже много чего слыхал.

      Не найдя слов для возражения, Кары сердито закряхтел.

      Чтобы наладить никак не клеившуюся беседу, Варяжко, выбрал самую безопасную тему – он заговорил о делах княжьей дружины; все с готовностью его поддержали, и больше недоразумений за столом не возникало.

      Спустя час Ярополк простился с гостями. Уже направляясь к двери, он неожиданно обернулся и велел Блуду:

      – Ступай за мной!

      За порогом гридницы начинались длинные извилистые сени, двигаться по которым надо было с большим вниманием, потому что княжьи хоромы представляли собой довольно сложную постройку: княгиня Ольга добавила к существовавшим при князе Игоре покоям еще немало нужных ей помещений, располагающихся как попало, поэтому, чтобы попасть куда-то приходилось порой долго петлять.

      На одном из поворотов князь споткнулся и едва не сбил с ног идущего впереди с факелом отрока17. Блуд подхватил под руки Ярополка, а тот, выпрямившись, проворчал:

      – Не зря Варяжко уговаривает меня снести все, что настроили дед с бабкой и поставить новые хоромы. Здесь, покуда до нужной горницы доберешься, руки и ноги переломаешь.

      «Кто же тебе мешает возвести хоромы получше?» – подумал Блуд, но вслух ничего не сказал.

      В конце концов, они пришли к горнице, которую княгиня Ольга обычно использовала, когда ей требовалось что-либо обсудить в узком кругу. Поскольку вопросы там решались, как правило, тайные, все стали называть горницу Заветной. Ярополк использовал этот покой так же, как и его бабка, поэтому человек, которого приводили сюда, догадывался, что предстоит сокровенная беседа.

      Горница представляла собой небольшое помещение с одним окном. Кроме высокого резного табурета и двух массивных дубовых лавок в ней ничего не было.

      Отрок зажег свечи, поставил подсвечник на одну из лавок и вышел.

      «Уже ночь наступила», – машинально подумал Блуд, глянув в темное окно.

      Князь опустился на табурет.

      – Садись, Блуд! Хочу с тобой потолковать.

      Расположившись на одной из лавок, Блуд приготовился слушать князя, но тот почему-то безмолвствовал. Ярополка был смущен, как будто стыдился того, что хотел сообщить. Молчание затягивалось, и Блуд невольно принялся разглядывать деревянную резьбу на стене. В затейливых узорах при внимательном рассмотрении можно было увидеть кресты.

      «Наверняка сия резьба осталась со времен княгини Ольги», – предположил Блуд.

      – Трудно мне, – заговорил, наконец, Ярополк. – Прежде за меня решал Варяжко, а нынче самому надобно во все вникать.

      Он опять замолчал и тяжело вздохнул. Молчал и Блуд, соображая, куда клонит князь.

      – Ты ведь христианин? – задал Ярополк неожиданный вопрос.

      – Христианин, – ответил Блуд с недоумением,

17

Здесь – юный слуга.