Секс-вояж сквозь пространство и время. Сборник рассказов. Марк Довлатов

потом поддавалась; ее упругие груди играли на клавишах его ребер, руки его дрожали, факел в паху полыхал; он опустил руки вниз по спине девушки и прижал ее юбку к своим джинсам. Уйдет, щас уйдет! Как пить дать уйдет!

      – Мишка, да ты, может, чего-то хочешь?

      – А ты не уйдешь?

      – Чего это? Мы же только пришли.

      – Правда?

      – Ну говори.

      – Я хочу… их… потрогать. Твои…

      – Только потрогать?

      – Нет. И… по… смотреть.

      – И все?

      – И… поцеловать.

      – Так это уже три желания, Мишка. Давай одно что-нибудь придумай. Пока я добрая.

      – Одно?! Как же это – одно? Стой! Придумал! Я хочу, чтобы ты лежала на диване, под пледом, без ничего, а я лежал рядом… вот.

      – Вот ты хитрюга какой! Придумал! Скажешь тоже: без ничего!

      – Ты не уйдешь… сейчас? Ты не обиделась?

      – Что-то я устала… танцевать. Пойди на кухню, покури.

      Михаил на кухне никак не мог попасть сигаретой в огонек зажигалки, потом попал и затянулся так, будто его подняли со дна моря и дали трубку с кислородом. Сердце бумкало бас-барабаном. Господи, неужели она… неужели это… будет. Ты все можешь, господи… ну прошу тебя… Он последний раз затянулся, загасил сигарету и почему-то на цыпочках пошел в комнату – дверь была закрыта. Он тихо открыл ее – шторы были задвинуты, темнота забралась в него первобытным страхом – страхом неизвестности.

      – Белка?

      – Ну где ты ходишь, иди уже сюда, – голос шел от дивана, он стал перед ним на колени и поелозил на ощупь руками – под пледом угадывалось тело девушки. Михаил задержал дыхание и просунул руки под плед – пальцы его коснулись мягкой шелковой кожи; он провел ладонью вверх и вниз – одежды не было никакой. Он осторожно откинул край пледа, нашел губами грудь и впился в левый сосок – это был сейчас для него источник жизни, последняя надежда для умирающего, родник для паломника в пустыне; он пил из него, трогал рукой правую грудь, потом оторвался, выдохнул, поднял голову выше и приник к губам девушки. Она обняла его руками за шею, провела ладонями по плечам.

      – Мишка! Ты так и будешь передо мной на коленях стоять? Одетый?!

      Потом они долго еще лежали в темноте, стена рухнула, они узнавали друг друга руками и губами, насыщали свой голод и голоднели опять, набрасывались друг на друга, соединялись и расходились, говорили разные глупости и молчали, кожа их покрывалась потом и высыхала, пока часа через два они не выдохлись совсем, распластались на спинах, и Михаил услышал:

      – Мишка! Я голодная вся – умру щас! У тебя еда есть?

      – Нууу…

      – Ясно все с тобой. Пора тебя в свои руки брать. Пока ты еще теплый.

      – Да я и так в твоих руках, Белка. Делай, что хочешь. Всегда.

      – Да я не о том! Я про кухню! После этого знаешь, как есть всегда хочется! Нет?

      – Ужасно хочется! А давай в кафе пойдем! Мороженое есть. Со сливками и шоколадом.

      – Давай!

      – Ну пошли.

      ***

      В «La Taverne Massena» они выбрали столик на террасе, уселись, официант в длинном фартуке принес два меню с фотографиями и названиями блюд на четырех языках.

      – Смотри,