Исаев и его крест. Нао Хольм

резко выбросив вперед руку, схватила Ваню за плечо, и опустила его обратно на скамью.

      –Чего ты на меня пялишься? – прошептала Катерина, одной рукой удерживая Ваню на скамье, а другой больно вцепилась ему в подбородок. Она стала поворачивать его голову из стороны в сторону, точно рассматривая уши, виски, глаза. – С одной стороны такой, а с этой стороны – другой.

      – Я не п-понимою, – промямлил Ваня невнятно, потому что она сжала ему щеки, – отпуф-фтите меня…

      Он выдавил из себя простые слова и понял, что совершенно безволен. Язык его не слушался.

      – Ты знаешь? – шипела Катерина, приближаясь медленно к самому уху. – Ты знаешь, Исаев? Ты всё время смотриш-ш-шь…

      Ваня был уверен, что сейчас она его поцелует бледными маленькими розовыми губками. И он дернулся назад импульсивно, нервно. Она всё ещё держала его, и на жалкую попытку отстраниться отреагировала резким смехом прямо в лицо. А потом вдруг вспорхнула обратно на сцену, поправила выбившиеся волосы за ухо, заколола их заколкой и в тот же момент в актовый зал вошла главная вожатая Ризина, а за ней – вереница девочек в бумажных костюмах: тучи и шапочки в голубых завитках. Ваня догадался, что это ветерок.

      – О, Ольга Павловна, мы вас не ждали. Правда, Ванечка? – расплылась в милой улыбке Катерина. Всё жёсткое, что было в ней, исчезло, и она обернулась шелком и нежностью.

      – И ты здесь, Ваня Исаев? Здравствуй. Меня зовут Ольга Павловна, у нас не было возможности познакомиться. Смотрю, ты уже погрузился в нашу общую работу. На спектакль придет много ветеранов из Маховой, ты уж помоги нашей Катюше, Ванюша. Ванюша, Катюша – очень складно, – широко улыбнулась она. – Не подведи! Театр организовать – нужно много сил, и помощники нам всегда нужны. Правда?

      – Правда, – отозвался Ваня. – Спасибо, что взяли меня, Патерина Кетров… Катерина Петровна.

      – Исаев, что ты такое говоришь. Какие тут благодарности… – застеснялась вожатая, – Так, тучки, быстренько построились. Я сейчас наиграю мелодию, и потом на сцену.

      Тучки выстроились в сбивчивый ряд. Дети стояли недружно и топтались в разнобой. Катерина заиграла простенькую мелодию, напоминавшую быстрый летний дождь.

      На сцене дети закружились по кругу.

      – Вот красота, – кивала головой Ризина, – скажи, Исаев? Любо-дорого. Ой, – махнула она рукой на Катерину, – и работать приятно, когда знаешь, что на человека можно положиться.

      – Д-да, – Ваня медленно приходил в себя, растирая занывшую челюсть. Катерина Давыдова крепко в него вцепилась. Сейчас, глядя на восхищённую Ризину, Ваня думал, что ему это всё показалось.

      Дети строились в кривые шеренги, качались из стороны в стороны, потом опять собирались в хороводы и совсем не попадали в ритм мелодии – они были слишком медленные.

      – И ра-а-аз и два-а, развернулись!.. Раз-два, три-четыре, раз-два, три-четыре… и-и-и развернулись, и-и-и в круг… – помогала тучкам вожатая. Тучки летали всё равно нескладно.

      Ризина восторженно захлопала, а потом скомандовала:

      – Так держать! Будь готов....

      – Всегда