Исаев и его крест. Нао Хольм

А может, доктору и правда всё равно», – Ваня фыркнул и зашёл в изолятор.

      Мурат посапывал во сне.

      Исаев хотел грубо разбудить его, но вдруг оробел. Ваня наступил на кусочек белого мела и тот рассыпался в крошку. Оказалось, что кровать Мурата обведена в круг. Ваня наклонился, и точно! Аккурат в изголовье под кроватью буквы. Сначала Ваня даже не поверил своим глазам, но там было написано «дом».

      Вынырнув из-под кровати, Ваня наткнулся на серое лицо Мурата. Он лежал и таращил круглые, полные ужаса глаза. Спустя мгновенье, он узнал Ваню и пришёл в себя.

      – Опять шпионишь? – хрипло протянул Миколян и облизал пересохшие губы.

      – Доброго утречка, – Ваня открыл окно и впустил свежий воздух.

      – Чего припёрся? – Мурат сел на кровати и схватился руками за голову.

      – Вставай быстрее. Щукин задумал написать на тебя и на Марину Тимуровну докладную. Будь добр, появись на завтраке и наври что-нибудь. Я пообещал, сегодня ты будешь спать в палате, потому что мы, пацанами, возьмём над тобой шефство, – тут Мурат поплёлся к выходу, Ваня заторопился следом и говорил уже на ходу, – если мы не выполним обещание, то придется баню намывать. И дискотеку пропустим, Женёк тогда разноется…

      – Конечно, конечно, – вымученно улыбнулся Мурат. Они уже шли к столовой, и выглядел Мурат так, будто старался по дороге принять свое обычное веселое настроение, старался натянуть улыбку, вернуть лёгкость и веселье, но оно почему-то возвращаться не хотело, и улыбка никак не налезала.

      Миколян остановился у бочки для дождевой воды, из которой во время трудового десанта пионеры поливали цветочные клумбы, и умылся, сильно отфыркиваясь. Он шумно ополоснул лицо, руки по локоть, шею и краска вернулась к лицу.

      – Полегчало? – спросил Ваня.

      – Не слишком, – ответил Мурат, – как тебе футболка?

      – Помялась.

      – И пускай! После завтрака загляну в палату, переоденусь. Главное, чтоб Щукин отвалил уже. Как он достал меня, таракан!

      Ваня понимающе кивнул, и они побежали к столовой. Там расселись по разным столам. Опоздали Ваня с Муратом совсем на чуть-чуть. Женя – скоростной едок и единственный за столом Вани любитель молочной каши, даже не успел доесть первую тарелку.

      Ваня не вредничал и ел, что дают. Только он опустил ложку в молочную пшенку, как почувствовал на себе пристальный взгляд.

      Исаев привык завтракать один. Укрыться на маленькой кухне и собраться с мыслями. Ваня стал озираться по сторонам. Галдящее скопище, детский смех и суета, расписание и дежурные, требующие убирать за собой скорее – словом, Ваня конфузился.

      Он съел одну ложку, вторую, третью и снова вскинул голову. Стал внимательнее искать, кто же на него таращится. И нашёл.

      В окошке раздатчицы, радом с плакатом, где пионеры, по локоть в пене, восхваляли мыло, маячили лукавые любопытные глазки. Когда глазки заметили, что Ваня смотрит, появилась и целая голова. Девчонка высунулась по пояс из окошка и поманила Ваню. Волосы у неё были огненно-рыжие.