Исаев и его крест. Нао Хольм

пробурчал капитан отряда. Все уже знали, что он в зеленоглазую Машу Карпухину влюблён, даже Ваня знал.

      – Если бы враки были, то Щукин так бы не разорялся. Говорят, он их там застукал…

      Лёня, Женя и Витя смотрели на чемодан Мурата и кривились.

      – Нам нужно сказать, что Миколян не ночевал в отряде? – спросил Ваня, заправляя тельняшку в шорты.

      – Нет, – отрезал Витя. – У Мурата родители какие-то шишки. Ещё и сестра в лагере работает. Он блатной – что ему будет!

      – А нас Щукин из-за Мурата накажет. Если заставит драить унитазы, я Миколяну в нос дам, честное слово, – пообещал Лёня и ушёл сонный. Витя и Женя – за ним.

      Ваня копался, заправляя кровать. Долго застёгивал ремешок часов «Победа», хлястик всё время ускользал.

      «У дедушки всегда ловко получалось», – отметил Ваня, вспомнив морщинистые и теплые руки деда. А потом увидел в окно, как Щукин от умывальников шагает к четвёртому корпусу. Лицо решительное. Недолго думая, Исаев, собрал вещи Мурата в охапку и сунул их в тумбочку. Ногой утрамбовал. Тумбочка скрипела и трещала, но дверца все-таки закрылась. Только Ваня взял полотенце и заторопился к выходу, как фурией влетел вожатый.

      – Где Миколян? – накинулся Александр Иванович с порога.

      – Умывается.

      – Умывается, значит! – Щукин подбежал к тумбочке, распахнул несчастную дверцу и вещи вывалились грудой на пол. – Он опять не спал в отряде! Исаев, признавайся, где он сегодня был?

      В этот момент раздался горн из приёмников, тут и там развешанных по лагерю. За горном включили бодрый марш.

      – Где Мурат? – перекричал музыку вожатый. Щёки у него покраснели от злости.

      – Зе н-аю…– пробурчал Ваня. Он никогда не умел врать, – не знаю, – поправился он немного уверенней.

      – И кровать заправлена. Он вообще её не расправлял. Зачем тогда простился к вам в палату? Не удосужился даже пододеяльник заправить?! – разорялся вожатый.

      – Я ему устрою, и Маринэ этой устрою. И Сергею Денисовичу выпишу… выпишу… докладную на них напишу!

      – Подождите, Александр Иваныч, – вступился Ваня, – я схожу за Муратом. Мы же коллектив. Все пацаны вступятся, я уверен. Мы возьмем над Муратом шефство. Сегодня он будет здесь, я вам обещаю.

      – А ты кто такой, чтоб мне обещания раздавать, Исаев? – сказал Щукин противным сдержанным тоном. Он больше не рычал, он что-то задумал. Задумал подлость. – Быстро умываться и на зарядку!

      Ваня повиновался. Он умылся, немного понаблюдал, как Женя брызгает на свою Машу холодной водой, потом пионеры из второй палаты вместе с Ваней обливались из ковшиков. Это веселье быстро пресекла главная вожатая Ольга Павловна Ризина, по прозвищу «Резина».

      – Так, пионеры, – ругалась она, – призываю вас к порядку.

      Лёня в последний раз обрызгал особо нежных девчонок. Эти неженки умывались, моча только кончики пальцев, и очень радовались, если их вожатая приносила кипяченую в чайниках воду, чтобы те могли умыть свои розовые щечки.

      Дальше по расписанию – зарядка. Зарядку проводил Максим Максимович – физрук.

      – Зарядку