Взрослые дети. Марк Дин

Огородника не слышал.

      Казалось, тот помнил все «молодые елочки, которые по неосторожности загубил прямо на корню».

      – Они бы могли вырасти и радовать многие поколения детей на праздниках в самом Кремле, – рыдал он.

      Огородник клялся, что нарушил все возможные правила дорожного движения. Пару раз он превышал скорость на два километра, потом не уступил дорогу ехавшему по главной грейдеру и, наконец, что «вообще непростительно», сбил знак ограничения скорости.

      – Теперь его никто не увидит, – горевал Огородник. – Кто его увидит лежащим? А потом вообще снегом занесет, что не разберешь сорок там написано или двадцать. Теперь они будут бессовестно нарушать, ведь знака-то не видно… И все из-за какого-то коньяка, коричневой жидкости… А ведь у нее даже мозгов нет, чтоб представить, сколько бед она натворила.

      Наконец, он захрапел, и все ехавшие в «Ниве» вздохнули с облегчением.

      Перед Сашей стояла ответственная задача, учитывая манеру Груздева «водить свободно», пока гаишники не видят. Саша виртуозно избегал встреч с деревьями и мастерски преодолевал повороты, умудряясь удерживать машину на дороге. Шекспир называл жизнь театром, но иногда в ней происходят сцены, достойные малобюджетных, но захватывающих фильмов. Трос держался, пока «Волгу» тащили в подъем, и порвался как раз на железнодорожном переезде у треугольного знака с забавным паровозиком, который Огородник пощадил во время своих коньячных приключений. Поезда не было видно, но как-то тревожно смотрелись пути, скрывающиеся в темном лесу. Того и гляди, оттуда могли появиться огни и тогда…

      Какой-нибудь старый морской волк, считающий свой корабль живым, да еще и своенравным существом, закурил бы в таком случае трубку и произнес: «Ну, а что я вам говорил?!»

      Как бы то ни было, но и Сашу со счетов списывать нельзя. В армии он научился обращаться с машинами и однажды завел ЗИС 1940 года выпуска, служивший в части чем-то вроде музейного экспоната. Полковник Клячин долго жал Саше руку, а потом отправил вместе с машиной для участия в выставке ретроавтомобилей на День Победы. «Физики» и «лирики» могут спорить дальше, но от того переезда до дачного поселка «Волга» добралась уже своим ходом.

      – Вот те на! Молодец, парень, – восхитился Груздев и поморгал Саше фарами.

      – Очень похоже на мою машину, – продрав глаза, сказал Огородник. – Даже царапинка на задней двери такая же. Лихача одного останавливал, а у него тормоза неисправны… вот и поцарапал…

      Не окончив той поучительной истории, Огородник снова заснул.

      После возращения «на сон грядущий» Груздев созвал гостей, чтобы «отметить маленькое новогоднее приключение».

      – Не надо, не будите, – шепотом сказал он о спавших в трогательной позе старшем Трубачеве и Трубачевой-младшей.

      – Я как огурчик, – клялся Огородник, которого путь от ворот до дома слегка освежил.

      «Слезой