Взрослые дети. Марк Дин

там и родина. А дружба – это, знаешь ли, как и родина, святое.

      Сын Трубачева издал что-то вроде «мяу». Бормоча нечто непонятное и, кланяясь Груздеву, он попытался выбраться из-за стола. Старые часы пробили один раз, а потом выскочила кукушка.

      – Ой, птичка вылетела, – с блаженным видом проговорил генеральский сын.

      Его повело, но он все-таки устоял, нащупал за собой диван и сел рядом с Огородником, хлопая при этом глазами и улыбаясь статуэтке вальсирующей пары на маленьком полированном столике. Он замурлыкал, вспомнив свой вальс на выпускном, и даже посмеялся над оттоптанными ногами партнерши. В таком прекрасном настроении Трубачев и отправился в страну грез, где не было мнительной жены, которая уже двадцать три раза набирала его номер, наполняя попсовой мелодией пустой салон груздевской «Нивы».

      – Ладно, отбой.

      Полковник озадаченно посмотрел на бутылку, где оставалось как раз на пару стопок…

      – Кстати, – произнес он торжествующе. – За биатлон!

      Им действительно стало весело: все лежали, а они еще держались на ногах притом довольно крепко. Жена полковника сновала по дому, как мышка-норушка, незаметно делая свои дела, а дел было много: развеять страхи Пуни насчет домовых, проверить всех спящих на первом этаже и переделать еще кучу всего на кухне. На кухне у нее был телевизор с сотней каналов, поэтому хлопоты там даже приносили ощущение радости. Правда, стояла уже глубокая ночь, и Елизавете Груздевой удалось найти только одну фантастическую драму, которая ее расстроила. В том фильме исследователи паранормального выявили, что кухонный полтергейст устраивает призрак домохозяйки, которая и в ином мире не может расстаться с привычными кастрюлями и сковородками.

      Тем временем Груздев пообещал показать Саше настоящий биатлон, причем немедленно. Саша ожидал в охотничьей комнате, служившей также бильярдной, пока полковник на цыпочках крался по коридору.

      – Операция «Кухня» прошла успешно, – с сияющим видом доложил он. – Лиза, правда, слегка не в себе, бессонница, видать… Ну, ладно… Приступим.

      Общими усилиями бильярдный стол был сдвинут к стене, чтоб не мешал.

      – Это ничего, – заверял Груздев относительно царапин, оставленных массивными ножками на полу.

      Полковник убрал с полок у окна всякую «ерунду» и расставил тарелки.

      – Так пойдет?

      – По идее должно быть пятьдесят метров, – ответил Саша.

      Определенные опасения у Сан Саныча еще возникали, но Бонапарт своей слезой уже ударил ему в голову.

      – Ну, около двадцати будет, – смерил на глаз Груздев. – Считай, что это разминка. Не забывай, скоро на волка пойдем, а это серьезный зверь…

      Груздев зарядил ружье и вручил Саше.

      – На изготовку! Целься! Огонь!

      «Занятное дело, – подумал полковник. – А штука-то действительно интересная».

      Дом содрогнулся от выстрелов во второй раз.

      «Фейерверки», –