Меридон. Филиппа Грегори

Джека, Дэвид велел Джеку и мне пробежаться – сперва рысцой, а затем – бегом пять кругов по амбару.

      Потом он велел нам бегать задом наперед и танцевать на одном месте, пока мы не раскраснелись и не запыхались. Тщательно уложенная короной коса Дэнди расплелась, и она небрежно свернула ее в узел на шее. Но мы, все трое, были выносливы, как рабочие пони. Мы с Джеком каждый вечер репетировали трюк без седла и сделались быстры и подвижны, как борзые. А Дэнди, хотя и норовила улизнуть и подремать на солнышке, как только выдавался случай, выросла в кочевьях и могла пройти двадцать-тридцать миль за день без труда – и еще плавать наперегонки после этого.

      – Годитесь.

      Дэвид и сам задыхался, когда мы рухнули на опилки отдохнуть.

      – Я боялся, что вы будете пухлыми и ленивыми, но у вас хорошие мускулы и дыхалка отличная.

      – Когда мы полезем наверх? – спросила Дэнди.

      – Когда угодно, как захочешь, – беспечно ответил Дэвид. – Я проверю оснащение, пока вы будете завтракать, а потом можешь лазать вверх-вниз, когда пожелаешь. Я покажу, как падать на сетку, и как только вы этому научитесь, вам ничего не грозит.

      – Я не знаю, смогу ли, – сказала я.

      Я старалась говорить спокойно, но от пульсирующего страха в животе у меня перехватывало дыхание.

      Дэвид улыбнулся мне. Его огромные усы по-прежнему завивались на потных щеках.

      – Знаю, ты боишься, – начал он ободряюще. – Понимаю. Я тоже боялся. Будешь работать в том темпе, какой сама выберешь. Ты сложена как раз для этого дела, и мышцы у тебя, по-моему, подходящие. Но заниматься этим можно, только вложив в дело душу. Я лично никого на лестницу силой гонять не собираюсь.

      – Как вы этим занялись? – спросил Джек.

      Дэвид улыбнулся.

      – Это долгая история, – лениво произнес он. – Вербовщики насильно затащили меня из Ньюпорта, там мой дом, на военный корабль – большой и страшный для деревенского парнишки. Я сбежал с корабля, как только смог, в Португалии, в Лиссабоне, и какое-то время жизнь у меня была непростая. Потом прибился к бродячим акробатам. Тело у меня не для этого занятия, поэтому меня ставили в самый низ, и я их всех держал. А потом увидел номер на римских кольцах, и он меня захватил.

      Он подкрутил усы.

      – Он меня создал, – просто сказал он. – Я пошел в ученики к человеку, который его работал, и тот меня всему научил. Потом мы сменили кольца на трапецию, потому что так можно было раскачиваться, а не просто висеть, как остальные акробаты. Сперва я был один. Потом начал учиться его сынишка, и мы выяснили, что он может качнуться вперед и достать меня, а я могу его поймать и перебросить обратно на его трапецию. Хороший был номер.

      Он помолчал. Я заметила, как он сощурился от какого-то печального воспоминания. И почувствовала, как сжался от страха мой живот.

      – Что случилось? – спросила я.

      – Парнишка упал, – просто ответил он. – Упал, сломал шею и умер.

      Какое-то время мы все молчали.

      – Мэрри, ты совсем зеленая, – сказал Джек. – Тебя тошнит?

      Я покачала головой.

      – Нет, – ответила