Последний замысел Хэа. Андрей Жолуд

заботой. Считалось, что древоведы общаются с тайными силами, которые жили в деревьях, а потому способны прорицать. Вера в прорицателей неистребима, поэтому во все времена и во всех локациях нашего бесконечного многообразия их окружают заботой.

      Здесь же, со стороны Междуречья, расположились и селения гильдии стражей.

      Гильдии стражей… Пожалуй, самой известной и самой влиятельной. И в то же время самой противоречивой.

      Стражей не любили за многое. В Заводье, Долине, Междуречье, в тесных междусобойчиках или во время путешествий их порицали открыто, ругали шёпотом, обзывали самыми нелестными словами. Высокомерные, жадные, чёрствые – такими считал их народ. Но авторитет не оспаривал. Ведь они выполняли важную и в общем-то необходимую роль – поддерживали общность различных частей равнины, заботились, чтобы всё было так, как и раньше, чтобы никто никого не щемил, ну, кроме, возможно, самой этой гильдии. Стражи стояли на страже традиций. А значит, благополучия, потому что именно изменения обычно и становились началом конфликтов.

      Даже гильдия воинов считалась чем-то вроде приложения, инструмента в руках самой высокомерной, но и самой влиятельной гильдии. Или, может быть, так – самой влиятельной, потому и самой высокомерной.

      И уже на другом конце Прихолмья находился тот самый поселок, в который направился Бесполезный. Бурная речка рассекала его пополам, что днём на холмах, что ночью в Лесу.

      Община гильдии искателей – так называли себя эти люди. Те, что верили в опыт и поклонялись исканиям.

      Найти общину было несложно – надо было идти и идти до конца. В разных направлениях тянулись дороги Прихолмья, но все замыкались в общине.

      Прямо перед поселком кто-то поставил табличку: "конец пути". И жирную жирную точку. Бесполезный читать не умел, а то бы он оценил. Хотя, возможно, и нет. Чтобы понять два этих слова, недостаточно было здесь побывать, здесь надо было пожить.

      Привязав прыгуна, которого нанял в Долине, Бесполезный пошёл в посёлок. "Дельный – кто-то вроде старейшины"– говорил Терпеливый. "Ну, хорошо, – думал парень, – меньше придется искать". В тех селениях, где он бывал, дом старейшины находился в центре, и походил на добротный особнячок. Всё потому, что старейшина был богатым зажиточным селянином, чьи предки жили в посёлке давно, почти что с самого основания, а, значит, селились в центре.

      Ан нет, здесь всё было иначе – идти пришлось долго, почти в самый край, да и домик был маленький, неказистый, и даже как будто заброшенный. "Это Прихолмье, сынок, – вздыхал Терпеливый, бывало, – необычное место, не "в", а "за" этим миром".

      Бесполезный хотел постучать, молоточком. И начал искать. Молоточек обычно висел перед входом, справа, а, может быть, слева, бывало висел перед дверью. "Обычно" – значит "всегда".

      Но молоточка он не нашёл. Зато где-то слева торчала кнопка, такая же, как на некоторых клавишных инструментах.

      "Это Прихолмье, сынок”, – сказал себе Бесполезный и стал нажимать.

      Раз,