На далеких окраинах. Погоня за наживой. Николай Николаевич Каразин

свалился со своей лошади и уже стоял у шлейфа Марфы Васильевны, готовый принять ее, хотя на одно мгновение, в свои объятия.

      – Позвольте, – сказала она, отстраняя эту услугу, и соскочила на землю без помощи протянутых к ней рук.

      – Такие прыжки не совсем безопасны, – произнес рыжий артиллерист, стараясь улыбнуться как только возможно язвительней.

      – Не беспокойтесь, я не беременна, – ответила Марфа Васильевна, прикладывая свой шлейф к поясу.

      Хмуров усердно обчищал пыль с черного платья амазонки, пустив в ход свою меховую шапочку, что оказалось очень удобным.

      Все общество вошло в сад.

      Впереди – Марфа Васильевна под руку с Хмуровым, она сообщала что-то Перловичу, который шел рядом, с другой стороны; за ними – рыжий артиллерист, все еще продолжая язвительно улыбаться. Далее – остальные члены кавалькады, которые и разбрелись тотчас же по сторонам.

      Ближе к освещенным ярче других палаткам буфета расставлены были крашеные столики и деревянные стулья, между ними, по разным направлениям, сновала прислуга, слышались громкие требования, звон посуды, хлопанье пробок, и если бы не чалмы и яркие халаты, там и сям видневшиеся в толпе, да этот теплый, мягкий, охватывающий, словно бархатом, воздух, то можно было бы подумать, что находишься на одном из наших загородных гульбищ.

      В павильоне, задрапированном полосатым тиком, с дощатым некрашеным полом, два офицера-линейца степного происхождения и статный адъютант с ярко-красным орденским бантом⁷ на белом кителе отхватывали разухабистую польку.

      У одного из столов, поближе к проходной дорожке, сидели две личности в неопределенных костюмах: они пили красное вино местного первушинского⁸ приготовления. Стаканы были почти допиты, бутылка, не убранная еще со стола, была совершенно пуста.

      – Что, в бутылке ничего нет? – спросил один.

      – Пусто… – отвечал другой, приподняв и тряхнув бутылку.

      – Ну, доливай свой стакан, да и мой, кстати…

      – Пусто, тебе говорят.

      – Ничего, наливай…

      – Я, брат, не Боско… ⁹

      – Нет, я это к тому говорю, что если бы ты из пустой бутылки начал наливать и вино полилось бы…

      – Это было бы странно.

      – Зато выгодно.

      – Выгодно?

      – Ну вот, нам странно, а ему выгодно…

      Он указал глазами на Перловича, который в эту минуту подошел к ближайшему фонарю закурить сигару.

      Оба помолчали и стали насвистывать персидский марш.

      – Батогов с передовой линии приехал.

      – Ты его видел?

      – Да, сегодня у Спелохватова. Приехал, говорит, поправляться, а то совсем продулся.

      – Еще бы, дураком играл: закладывает чистые, а ему понтируют на мелок.

      – Цены деньгам не знает. Легко пришло, легко и ушло.

      – У того не уходит.

      – Тот, брат, помесь жида с ляхом, на немецкой подкладке, – порода, на сей предмет приспособленная.

      – Это точно, что приспособленная.

      – А