Синий камень Алатырь. Лада Щербакова

кулаком по столу.

      – Да что же это твориться?! Тьма*(тысячи) их там что ли?! Мы людей чуть не каждый день теряем, а разбойников, будто больше становится! Хоть одного убили за пять годин*(лет)?

      Будимир призадумался, но тут, же в крайнем изумлении, вскинул рыжие брови на лоб.

      – А и правда, княже, за пять лет ни одного убитого лихоимца я не видал. Тени*(души умерших людей) они, что ли…

      – Ну, ну, ты ещё к навью*(нечисть, не упокоенные мертвецы) их припиши! – осадил его князь, – Люди они, конечно же, люди. Только хитрые очень, изворотливые. И атаман у них семи пядей во лбу. Это ж надо так подручными повелевать, чтобы они всегда живы, здоровы оставались и с добычей беспрепятственно уходили! Ни одна наша стрела ни в кого не попала, даже не чиркнула. Не иначе как за спиной Крепоста волхователь*(колдун, заклинатель) стоит.

      – Или он сам колдун…

      Святослава передёрнуло, будто он к горячей печи приложился. Он долгим пронзительным взглядом посмотрел на воеводу, потом медленно произнёс:

      – Клин клином вышибают, а, Будимир Святозарович?

      Будимир и Святослав с малолетства вместе, чуть не с рождения. Сначала играли, потом воевали, про пирушки и говорить нечего. Бывает так, что один речь начинает, второй договаривает. Не нужно объяснять воеводе, что князь имеет в виду.

      – Оно так, Великий княже, – в тон Святославу проговорил Будимир.

      Глава 2

      Дверь в клетушку хлопнула, и затвор в яме чавкнул. Курила вздрогнул от неожиданности. Перед ним, нагнувшись, стоял Мышата, осклабившись до ушей. В одной руке у Мышаты пламенник, другой он крышку придерживает.

      – Испужался, пойманец? – зубоскалит великан.

      – Тебя испугаешься, – недовольно пробурчал Курила, – Видел бы ты себя со стороны, образина*(безобразный, отвратительный человек) криворотая.

      – Что сказал, клоп ты вонючий?! – возмутился Мышата.

      Рядом с Мышатой ещё один человек стоит, по виду совсем смирный. Переминается с ноги на ногу, держит в руках, тряпицей обёрнутый, сажей испачканный чугунок. Это, наверное, и есть Колонёк – кашевар здешний.

      Оскорбление от такого мозгляка*(слабый, тщедушный человек) Мышата, скорее всего, не спустил бы, придавил Курилу, только мокрое пятно и осталось. Но! Атаманша велела не трогать пока пленника. Не посмеет верзила против слова атаманши пойти, так что Куриле нечего опасаться. Пока он старухе зачем-то нужен, ни один волос не упадёт с его головы.

      Пускай его убьют потом, а сейчас он над громилой покуражится, хоть какое-то удовольствие от пребывания в плену получит. Курила улыбнулся, все свои белые ровные зубы показал. Видно, что злится Мышата, аж дрожь по всему телу идёт, но держится из последних сил. Возможно, и гадость какую сказать хочется, так мамка не велела. Вздохнул Мышата и спокойно проговорил:

      – Вылазь, пойманец, ядь*(еда, кушанье) тебе принесли.

      Мышата воткнул пламенник в железную скобу на стене, помог Куриле выбраться из ямы, отпустил крышку. Все трое уселись сверху на прелые почерневшие доски люка.

      – Не ожгись, – предупредил Колонёк,