Плащ и шпага. Амеде Ашар

сдержал смертию

      Маленький черный человек опустился на колена, расстегнул платье графа, положил его на спину, потом на живот, внимательно осмотрел раны и затем сказал:

      – Все это – пустяки, граф; у меня есть секрет кое-каких мазей, и все бы уладилось; но, к несчастью, у вас на левом боку, между третьим и четвертым ребром, есть кинжальная рана дюйма в четыре или в пять, прошедшая насквозь через благородные части…

      – Значит, смертельная? – спросил граф.

      – Да, кажется по всему, что дело тут плохо; если б мой ученый друг, профессор дон-Игнацио Каррубио, преподающий в Саламанкском университете, был здесь с нами, он бы вам тоже сказал, что кинжальная рана, проникшая насквозь через…

      – К чёрту твоего друга дон-Игнацио! Ему говорить тут нечего! говори сам: сколько времени я проживу?

      – С помощью Божиею и с моими заботами о вашей милости, до…

      Черный человек подумал.

      – Да ну же! я ведь солдат. И так, по твоему, я проживу до?…

      – До вечера, граф.

      – Успею ли я; по крайней мере, исповедаться и принять причастие?

      – Да, если у вашей милости не слишком много рассказывать попу.

      – Только то, в чем порядочный дворянин может сознаться… Эй! Франц!

      Франц подошел. У бедного рейтара были крупные слезы на глазах.

      – Садись на лошадь и скачи в Жимонское аббатство; аббат мне приятель. Скажи ему, что приехал от меня, и пусть он пришлет мне священника… Только поторопись: смерть никак нельзя заставлять ждать.

      Честный солдат, не говоря ни слова, поймал свежую лошадь, бродившую без седока, и попросил Джузеппе приложить ему к ранам, которыми он весь был покрыт, намоченные водкой компрессы и потуже их притянуть.

      – Весь вопрос в том, чтоб мне только туда доехать, – сказал он, взбираясь на коня.

      – Что ж? ты попридержи дыхание!

      – Именно, попридержу…

      Он дал поводья лошади, пришпорил ее и поскакал.

      Между тем, пока Франц скакал в Жимонское аббатство за священником, черный человек, учившийся в Испании, давал графу из склянки крепительные лекарства и прикладывал к ранам разные мази, которых у него было множество. Джузеппе смотрел.

      – Если у вас останется, – сказал наконец бедный солдат, – мне бы тоже нужно было хоть немножко.

      Граф обернулся к итальянцу и, взглянув на него, сказал:

      – А что, разве нам придется вместе отправляться в далекий путь?

      – А вы как думаете? Я не из тех, что бегут в последний час.

      По приказанию графа Гедеона, беднягу положили возле него, и они принялись толковать о старых походах, лежа оба рядом на соломе.

      Черный человек расхаживал туда и сюда, поворачивал мертвых и останавливался возле тех, в ком были еще признаки жизни.

      Жители деревни, не заботясь о несчастных умирающих, занимались очищением их карманов и действовали удивительно ловко. Услышав, что  в трактире Золотого Карпа есть чем поживиться, прочие тоже прибежали, как стая голодных собак, и принялись