Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады. Валерия Ободзинская

прилепившуюся шелуху. Потом заметил бутылку вина, торчавшую из авоськи. Достал и повертел в руках, читая этикетку. – Биле Мицне… Снова гуляете?

      Мама, словно извинилась за погружение в вечное застолье:

      – Отец с рынка принёс. Все гуляют сейчас.

      Разговор прервала Полина Леонидовна, вынырнувшая из-за овощного ящика:

      – А картошка, действительно, улетает! Тает на глазах…

      Папа бросил быстрый острый взгляд на Валеру и нарочно поддел соседку:

      – Точно! Я видел сегодня, как она бежала по коридору!

      – Кто?! – вылупилась Полина Леонидовна, а потом поняла шутку и рассердилась. – Да ну вас, Владимир Иваныч. Вечно вы с глупостями.

      Подозрительный взгляд соседки переместился на Элю. Та посчитала намёк оскорбительным:

      – Да в глаза не видала вашу картошку! А сыну моему она и подавно не нужна!

      Валера сделал вид, что его это не касается. Подавив улыбку, сочувственно покачал головой:

      – В таком беспорядке не то, что картошку, голову потерять можно.

      И, схватив ведро тёплой воды, кинулся в ванную. Он залил воду в ведро-лейку, приделанную к стене, и тщательно вымылся. Потом смочил волосы сахарной водой и долго сооружал стиляжный кок. Когда чуб подсох, намазал вазелином и залюбовался собой в мутное зеркало.

      Вернувшись в комнату, достал из шкафа выглаженную накануне свободную рубашку и чёрные брюки-дудочки. Подвернул брючины, чтобы стали видны белые носки, и снова покрутился перед зеркалом. Солнечно улыбаясь будущим зрителям, пропел, как учила итальянка Скуфатти:

      – Ма-мэ-ми!

      Сегодня или никогда! В поисках поддержки посмотрел на плакат к песне Элвиса «Too much». На дорогую покупку раскрутил фарцовщик Олег: «С января хит номер один у них». И Валера повёлся. Слил на бумажный плакат «прогульные», как называл он свои заработки. Ведь накачивать пружины в матрасах, кочегарить и делать мебельные замочки приходилось часто в урочное время. Несмотря на то, что честные деньги давались трудно, Валера не жалел, что купил плакат с королём рок-н-ролла.

      Каждое утро, уложив чёлку в дерзкий элвисовский кок, он подмигивал певцу. Однако король, одетый в ярко-оранжевый спортивный пиджак, лишь мечтательно смотрел в небо. Подражая этому взгляду, Валера научился отстраняться от того, что задевало. Невозмутимая улыбка и глаза вверх означали: «А меня не волнует, что вы думаете». Вспомнив об Элвисе, достал из-под кровати пиджак, завёрнутый в коричневую обёрточную бумагу. Надеть не успел, мама принесла в комнату завтрак. Валера плюхнулся на стул:

      – Спасибо, мам!

      Мама села напротив и с улыбкой смотрела, как он ест. Вермишель с творогом нравилась Валере с детства.

      – Ты в школе-то хоть бываешь?

      Валера нарочно медленно пережёвывал вермишель. А потом выпалил, словно сиганул с обрыва:

      – Я уже работаю. Зачем мне школа?

      Мама вскочила из-за стола, несколько раз вдохнула воздух и охнула:

      – Валерчик, ты совсем сдурел? Да какая работа без образования!

      – Почему без образования? – возмутился