Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады. Валерия Ободзинская

нужна, чтоб выпендриться. А для славы простое надо… душевное.

      – Думаешь? – Валера сомневался, он кое-что заметил. – Вот голос у него дурной… но поёт-то здорово. Иногда тоскливо, аж вынести нельзя, а иногда залихватски-радостно, назло всем.

      Хотя друзья остались каждый при своём, Валера всерьез задумался о репертуаре. Криминальную романтику он петь не собирался, но и важность Вилькиных доводов признал.       Неожиданно направление задал Эдик Гном:

      – Тебе что-то модное, фартовое надо. С импортного винила.

      – Это тема! – оживился Валера.

      – Только… – Гном с сомнением оглядел друга. – Не тянешь на своего. Красавчик и на ботаника похож… ни один фарцовщик не продаст.

      – Поспорим?

      – На рубль? – усмехнулся Гном.

      – На билеты в кино.

      – А давай… – снисходительно хлопнул по плечу Эдик.

      На следующий день Валера представительно подкатил к Гульдену, возглавлявшему барыг на пристани:

      – Надо кое-что купить.

      Гульден прищурился:

      – Ну, допустим. Что интересует?

      – Хороший зарубежный миньон. Недавний, еще малоизвестный.

      – Ну, допустим, – все так же хитро улыбался Гульден.

      – Что – допустим? – стал закипать Валера. Всерьёз его не восприняли.

      – Допустим, я знаю кое-кого.

      – И?

      – А тебя вот не знаю. – Улыбка с лица Гульдена пропала. Взгляд стал злым. – Совсем!

      Неожиданно встрял мелкий шпанёнок:

      – Да свой он. С Гномом таскается.

      Гульден презрительно метнул:

      – Который багажники подрезает?

      И Валера полез напролом:

      – Да! Я с ним. Я Цуна! – удачно вспомнил он недавно заработанную кличку.

      – Ну, допустим… Только смотри, Цуна. Хата честная, не кельдым. – Гульден ткнул большим пальцем под ребро. – Засветишь, могут и крякнуть.

      Честная хата, о которой говорил Гульден, оказалась плотно упакованной квартирой в особняке на Французском бульваре. Валера решил, что здесь живёт или искусствовед или чокнутый коллекционер. Стены увешаны картинами почти без зазоров, застеклённые шкафы с фарфором, несколько разных люстр на потолке. Папа обязательно сказал бы, что мужчине унизительно обрастать вещами. А мама вздохнула и позавидовала. Ей точно захотелось бы обрасти чем-то из этого: вон той козеткой или буфетом из красного дерева.

      – Олег, – представился молодой мужчина в фасонистом приталенном пиджаке.

      – Валера, – мальчика чуть смущало подчёркнутое отношение «на равных».

      – Антиквариат – увлечение папы, – пояснил Олег, – а белые исполнители расовых стилей – моё.

      Валера не знал, что такое расовые стили, но догадался, что такие увлечения стоят больших денег. Вот сын с папкой и приторговывают тем, что самим не нужно.

      Комната Олега показалась раем меломана: на длинном столе два патефона и чудо в карболитовом футляре – проигрыватель Эльфа. Вместо привычного книжного шкафа – стеллаж с пластинками. Видно, что делали на заказ: квадратные ниши для пластинок