Шаманский бубен луны. Сания Шавалиева

первых нот бальзамом легла на слух. Выразительная смесь восточной неги создавала настроение покорности, тоски по родине. Нежный тембр голоса, красота мелодии расцвечивали серость будней, словно на бетонных стенах распускались розы. Вот бы восхититься ею, поплыть следом, но предвзятость к Светличной мешала оценить ее по достоинству. К презрению тяжелым набатом добавилась зависть.

      Когда Светличная закончила петь, жюри похвалило сдержанными аплодисментами. Рядом крикнули «Браво!». Кто такой смелый?! – обернулась Ася и увидела Шилкова, в глазах ураганный блеск и восхищение. Хорошо, что Ася не была в него влюблена, а то бы сейчас точно сгорела от ревности. Он так смотрел на эту «невольницу», что, наверное, обзавидовалась бы даже Джульетта.

      – Ты чего здесь? – Ася локтем толкнула Шилкова в бок.

      – Хор девушек из оперы «Аскольдова могила». Город Кизел! – объявила пианистка и стала ждать, когда Светлана уступит место группе школьниц в кокошниках.

      – Как тебе? – сквозь Асю, громким шепотом обратилась Светличная к Шилкову. Он неуклюже подскочил. Громко затарахтел стул, сзади пикальнул девичий голос. Комиссия обернулась одним движением, заполонила упреками и претензиями «потише… выйдите… вы мешаете…».

      Пропуская его, Ася поджимала ноги, кружила на стуле, пыхтела, ругалась. А они не слышали, одновременно хихикали, на цыпочках стремились к выходу, на свободу.

      – Светличная, ты куда? – окликнула учительница. – Результаты я буду ждать?

      Светличная притормозила у дверей.

      – Ираида Владимировна, извините, я опаздываю.

      Комиссия заулыбалась, будто услышала что-то приятное. Ну подумаешь какой-то там фестиваль Чайковского, когда тут –собственной персоной – безграничная любовь. Ее флюиды летали по залу, как молекулы броуновского движения, это не было электрическим током, в которое положительно заряженные частицы целенаправленно стремились в одну сторону – это был фейерверк.

      Глава 5

      Как гасить… известь?

      На перемене класснуха подошла к Асе и напомнила про экскурсию в Пермь.

      – Я не могу заказать билеты, пока все не сдадут деньги.

      Уже целую неделю мать дулась на Асю. Первое наказание, которое свалилось на ее голову, – мать отказалась довязывать кофту. По Асиным меркам это было жестоко. Дело в том, что она придумала удачный фасон, рукава три четверти, расширяющиеся книзу, глубокий вырез, поясок. В школе разрешалось носить кофты только если видны белый воротничок и белые манжеты.

      – Можно я не поеду, – скисла Ася.

      – Нельзя. Ты подведёшь весь класс.

      Класснуха, как радушная хозяйка, улыбнулась, кивнула. Ася тоже кивнула, но быстро, судорожно. Побежала по коридору в раздевалку. В глубине – под кучей навешанных курток и пальто – увидела Веру. Она сидела задумчивая, наматывая на палец кончик косы. На вопрос Аси вовсе не отреагировала – наверняка, увлечена бубном. Ну и плевать. Села рядом, обняла портфель. У матери сегодня выходной, где бы перекантоваться до вечера.