С театра войны 1877–1878. Два похода на Балканы. Л. В. Шаховской

Ночное путешествие

      Условившись в Дольнем Липнике[5] с генералом Гурко в том, что найдем его 21 сентября под Плевной на кургане, где помещалась (недели две тому назад) осадная батарея, я и князь Ц. поспешили в Систово, чтобы там запастись тулупами на зимнее время, лошадей же своих, верховых и вьючных, мы отправили вперед из Горного Студня в Порадим, с тем чтоб они дожидались там нашего возвращения из Систова. В Систово мы приехали 20 сентября и остановились у систовского губернатора Герова, через его посредство скоро нашли тулупы, но зато с отысканием лошадей для доставления нас под Плевну мы возились долго и весь день безуспешно: только к утру 21-го привели нам какой-то невозможный экипаж – род фургона, в котором возят кладь, но никак не пассажиров. Кучер оказался прогоревшим маркитантом, а фургон – экипажем для перевозки провизии: в фургоне этом не было ни окон, ни дверей и влезать в него приходилось через кучерское сиденье. С трудом мы проникли через единственное отверстие внутрь фургона; усевшийся затем кучер заслонил нам своей спиной дневной свет, и мы очутились словно в узкой, длинной и темной комнате. Правда, в фургоне было просторно, но когда эта махина задвигалась по мостовой Систова, и мы стали подскакивать вверх при малейшем толчке, то перспектива пятидесятиверстного пути в таком экипаже показалась мне плачевной. Выехали мы из Систова в 8 часов утра, пробираясь сквозь волны непроглядного тумана, за которым скрывались ближайшие предметы; сквозь просвет, образовавшийся впереди нас между спиной кучера и стенками фургона, мы видели только спины лошадей да белую пелену тумана, иногда неясную фигуру дерева или же фигуру болгарина верхом на осле. Было холодно, сыро и неуютно. Кн. Ц. в качестве казака отнесся с презрением к неудобствам экипажа и, едва мы выехали из города, растянулся и захрапел, несмотря на продолжавшиеся толчки и подбрасывания. Я никак не мог принудить себя заснуть и очень скучал, попробовал было вступить в беседу с кучером, но тот в качестве прогоревшего маркитанта был уже пьян с раннего утра и на мои вопросы понес такую чушь, что я более не беспокоил его никакими вопросами… Потянулся путь однообразный, скучный, с холма на холм. Обгоняли мы войска, артиллерийские парки, попадались нам навстречу казаки, стройными сотнями возвращавшиеся из-под Плевны в Зимницу на отдых и на ремонтировку. Встретили мы дорогой злополучного корреспондента «Дейли Ньюс» (Daily News) г. Мак-Геэна, ехавшего также из-под Плевны в Букурешт лечиться. Вообще всем корреспондентам как-то не везет в последнее время. Большинство из них заболели лихорадками с наступлением осеннего сырого времени, и они уехали кто в Букурешт лечиться, а кто назад на родину. Форбск, другой корреспондент «Дейли Ньюс», также болен в Букуреште. Бойля, корреспондента «Стандард» (Standard), официально выслали из Главной квартиры за границу Румынии в сопровождении румынского жандарма за то, что он, обязавшись честным словом не печатать никаких сведений, касающихся расположения наших войск, поместил тем не менее в «Стандард» (от 24 августа) подробное описание русских позиций под Плевной с указанием

5

В начале сентября месяца Гурко возвратился на театр военных действий во главе 2-й гвардейской кавалерийской дивизии и расположился со своей частью в селении Дольнем Липнике (верстах в 15-ти от Горного Студня) в ожидании дальнейших распоряжений В. К. главнокомандующего.