С театра войны 1877–1878. Два похода на Балканы. Л. В. Шаховской

и все трупы, лежащие до этой черты, пусть хоронят русские, а за чертой – турки.

      Все это рассказывал Мокеев за столом, за которым сидели и мы в ожидании приезда генерала Гурко. Небольшое пространство, занимаемое столом, было ярко освещено шестью горевшими свечами, но зато вокруг при нависших низко тучах царствовала непроглядная, черная темнота, из нее доносились из-под кургана говор людей при обозе великого князя, ржание лошадей, а с другой стороны, по направлению к турецким позициям, через каждые 5–10 минут, словно молния прорезывала тьму, раздавался звук выстрела, и в холодном ночном воздухе шипела и свистели граната. Я и кн. Ц. порядком утомились от пути из Систова на курган и с нетерпением ждали приезда генерала Гурко. Адъютанты великого князя уверяли нас, что Гурко останется ночевать у генерала Лошкарева и не рискнет ехать по бездорожью в такую кромешную тьму. Но мы, побывав с Гурко за Балканами, успели достаточно изучить нрав генерала и знали хорошо, что для него темнота и ночь суть соображения несуществующие. Поэтому мы остались дожидаться. Между тем часу в десятом вечера подали чай, и великий князь вышел на несколько минут из своей палатки.

      Примечания

      1

      Под прекрасными звездами (фр.)

      2

      Ругательств (фр.)

      3

      Настоящее письмо было написано в Тырнове в прошлом году и своевременно отправлено в редакцию «Московских ведомостей», но по неаккуратности почты не дошло до редакции. Не имея копии, я принужден восстановлять его по памяти и в отрывках.

      4

      Впоследствии выяснилось, что Сулейман-паша действительно отступил из Ески-Загры на другой же день нашего боя под Джуранлы и демонстрации, произведенной Гурко под Ески-Загрой. Под сильным впечатлением наших последовательных побед у Ени-Загры, Джуранлы и, наконец, того вызывающе-смелого вида, какой принял Гурко в виду турецких полчищ под Ески-Загрой, Сулейман-паша вообразил, что он имеет дело не с каким-нибудь ничтожным отрядом в семь тысяч человек, отрядом усталым, лишенным боевых припасов, но что перед ним стоит авангард большой русской армии, перешедшей Балканы, которой численность должна быть громадна, если судить о ней по смелости и решительным действиям ее авангарда. Поэтому Сулейман-паша счел за лучшее отступить назад к Турну-Сейменли, оставив в Ески-Загре небольшой заслон из пехоты для прикрытия своего отступления. Позднее, узнав о том, как жестоко он был обманут ловкими маневрами Гурко, Сулейман-паша вернулся в долину Казанлыка и приступил к своим отчаянно-раздраженным атакам н