Леди полуночи. Тесса Дэр

согрел руки, в животе заурчало, и Кейт, разломив хлебец пополам, с удовольствием вдохнула его аппетитный аромат.

      Подкрепившись, она почувствовала себя значительно лучше. С сытостью пришла трезвость ума. Теперь, осмелев, Кейт смогла снова взглянуть ему в лицо.

      – Я очень благодарна вам. К своему стыду, не помню, говорила ли уже это. Это был самый несчастный день в моей жизни, и при виде выражения вашего лица…

      – …он стал еще ужаснее.

      Улыбнувшись, Кейт запротестовала:

      – Нет. Я не это хотела сказать.

      – Насколько мне помнится, вы разрыдались.

      Она опустила голову, но все же искоса посмотрела на него.

      – Это вы так шутите, мрачный и суровый капрал Торн?

      Он молча кормил щенка хлебными корками, размоченными в молоке, и Кейт, так и не дождавшись ответа, воскликнула:

      – Силы небесные! Какой, интересно, будет ваша следующая уловка? Подмигнете? Улыбнетесь? Не смейтесь, иначе я упаду в обморок.

      Тон сказанного хоть и был наполовину шутливым, но Кейт понимала, что уже испытывает приступы влюбленности, рожденной лишь его взглядами и ощущением исходившей от него силы. Если Торн догадается еще и об этом, она будет полностью разоблачена.

      К счастью, на проявление такой ее эмоциональности он ответил со своей всегдашней прямотой:

      – В отсутствие лорда Райклифа я командую ополчением Спиндл-Коув. А поскольку вы живете в этой деревне, мой долг – помочь вам и убедиться, что вы благополучно добрались до дому. Вот и все.

      – Раз так, то мне несказанно повезло попасть в зону действия вашего чувства долга. В том, что случилось, виновата только я: вышла на мостовую, не оглядевшись по сторонам.

      – А что произошло до этого? – спросил Торн.

      – Почему вы решили, что что-то произошло?

      – Не похоже, что вы просто рассеянны.

      Кейт медленно жевала хлеб. Возможно, Торн прав, но странно, что сказал об этом: откуда ему знать, если он всегда избегал ее?

      Но поскольку поговорить ей больше было не с кем, да и причины скрывать правду тоже не было, она, проглотив последний кусочек и обхватив колени руками, решилась:

      – Я отправилась навестить мою старую школьную учительницу в надежде узнать хоть что-нибудь о своем происхождении: о моих родителях, возможно – родственниках.

      Она замолчала, и Торн спросил:

      – Ну и как, узнали?

      – Нет. По ее словам, она не стала бы мне помогать, даже если бы могла. Я была уверена, что мои родители умерли, но она дала мне понять… – Кейт быстро заморгала. – Теперь я знаю, что меня просто бросили. «Дитя порока» назвала она меня. Никому я оказалась не нужна: ни тогда, ни сейчас.

      Их взгляды устремились к линии горизонта, где солнце, желтое, как яичный желток, уже касалось вершин меловых гор.

      Кейт осторожно посмотрела на него.

      – Вам нечего сказать?

      – Ничего пригодного для ушей леди.

      Она улыбнулась.

      – Видите ли, я совсем не леди. Даже ничего не зная о своем