Дневник Великой Отечественной Войны Боровиковой Александры Никифоровны. Андрей Анатольевич Орлов

телефон, звонил Петя Бецелев, я думала Саша (картофельный жених).

      Бецелев сообщил, что ранен в руку, и лежит в Госпитале.

      Завтра к нему поеду, надо узнать, это моя обязанность, навестить.

      День прошёл бурно, так, что некогда было взять дневник.

      Сейчас 6 часов, спешу домой, в то же время надо записать прошедший день.

      Прошёл он в том, что составлялись списки на эвакуацию, и т. д.

      Ну, ладно, кончаю.

      Спешит Кузьмич.

      Еду.

      До свиданья, Катушка.

      Здравствуй, Боровая.

      Приехала домой.

      Такая скука – все надутые, все молчат.

      Я напилась чаю, и легла спать, конечно, немного поработала иголкой.

      Это моя болезнь, и не мешает война.

17/VIII/1941

      17/VIII. Встала в 6 утра, вместе с радио.

      Вечернее сообщение: бои по всему фронту, и какие-то коррективы, по уничтожению самолётов.

      В ночь с 16 на 17/VIII был налёт на Москву, но самолёты не были допущены.

      Вчера в 8:05 была «В.Т.», длилась 45 минут, прошла спокойно.

      Сегодня в 6:45 опять «В.Т.», длилась 5 минут.

      По призыву Комсомола (*Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи (ВЛКСМ)) сегодня воскресник – не знаю, как он пройдет.

      Забыла записать, когда я ехала домой, от Кузнечного шло очень много военных, и очень я их сожалела, т. к. они шли усталые, и нагруженные, а было очень жарко.

      Впереди их шли другие военные, с собаками.

      Воскресник по моему цеху проходит неплохо.

      Сегодня в 16 час. я должна ехать к Пете Бецелеву.

      Сегодня взяли в Армию М.К., очень жаль, уж он очень хороший мужик.

      С ним можно поговорить обо всём.

      В 16:30 поехала к Пете Бецелеву.

      Оказывается, далеко.

      Ехать больше часу, до площади Стачек.

      Идя через площадь, вдруг, вижу фашистский самолет, танк, стоят на площади, и много кругом народу.

      Но я спешила, и прошла, не остановилась.

      Зашла к нему, в очередь ходячих.

      Встретила его во дворе.

      С ним были какие-то две дамы, но они скоро смотались, а мы с ним просидели больше часу.

      Идя обратно по площади, тогда уж посмотрела на самолет, и на танк.

      Такая махина, плюнула я на него, и ушла.

      На Фабрику приехала в 8:45, и мне говорят – письмо.

      Предполагала от кого, конечно, от него и есть – Апостола.

      В нём дает он мне выговор, что я ему пишу редко, ведь я же ему послала три письма, верно, он их не получил.

      Эх, Апостол, был бы ты здесь, да ещё бы…

      Как жаль, что прошло то время, неужели не вернется.

      Вспоминаешь семью.

      Всё это прошло, и никаких надежд на хорошее будущее.

      Пусть он останется хорошим товарищем в моей памяти, и то, я довольна.

      Значит, не судьба.

      Завтра пишу ему ответ.

      Да, когда я была у Пети, видела раненых латышей.

      В одного из них чуть не влюбилась.

      Ха-Ха-Ха.

      Старые традиции в части знакомства сидят ещё во мне.

      Написала на сон грядущий Апостолу письмо, и чуть не заплакала, что-то так было скучно, и жаль его.

18/VIII/1941

      18/VШ.