Дневник Великой Отечественной Войны Боровиковой Александры Никифоровны. Андрей Анатольевич Орлов

кружку пива, я сегодня выпила.

      Какое кошмарное было сегодня настроение, так я жалела, что я не мужчина, тогда бы моё место было на фронте, а не здесь отсиживаться и слушать по радио то, что можно осуществить на деле, на месте самому.

      Ведь мне не страшна смерть, в особенности, когда её положишь за Родину, знаешь, за что, которая дала тебе жизнь.

      Кипит душа, желанием громить фашизм.

      С горя, давай сегодня громить всех мух в своём кабинете.

      Какой кошмарный был сегодня день.

      Мне уже делают замечание, что я, такая живая и весёлая, становлюсь скучной и молчаливой.

      Это отзываются передаваемые издевательства фашистов над городом.

      Пропади всё пропадом, злосчастный Гитлер, и вся его прихвостня.

      Злосчастный Гитлер, нарушил всё, что так было хорошо.

      Ну ладно, Шурочка, пора ложиться спать, а завтра, вставай такой бодрой, и весёлой, как была раньше.

      Спокойной ночи – спи, Саша!

4/VIII/1941

      4/VIII. Честное слово, смешно – настроение меняется по погоде.

      Сегодня бодрое, бурное настроение.

      С таким настроением только бить фашистов, покрошил бы их несколько душ.

      Послала два письма – одно Апостолу, и второе на станцию Хитола (*Хийтола – узловая станция Октябрьской железной дороги на 173,0 километре перегона Кузнечное – Алхо), товарищу Степанову.

      Бурные письма – по настроению, вот, скажут, дурёха – ну, ничего, надо же пареньков поддержать.

      Время сейчас горячее.

      Ну и у нас, не как у лягушек, тоже бьёт горячая кровь.

      Сегодня дан приказ ему на Запад, чтобы освободили комнату № 1 на Боровой.

      Хватит дурака-то валять, иди в цех, а то засиделась.

      Сидишь уже, наверное, с полчаса.

      Живучи на веку, повертишься и на сиделке, и на боку – как сказал Кирилл товарищу Сталину, от которой поговорки Сталин расхохотался (*Советская классическая проза. Панфёров Федор Иванович. Книга Бруски. Где-то пишут Том 2-й, где-то книга IV).

      Вечером, попив с Титовым чайку, пошла на территорию, и вот, слышу очень сильную стрельбу в направлении Финского залива.

      Наверное, Балтфлот купает фашистскую акулу.

      Постояв минут пять, послушав стрельбу, хотела пригласить к себе Титова, вдруг, в 20:35, даётся сигнал «В.Т.».

      Погода был пасмурная.

      Тревога продолжалась 20 минут.

      Ничего особенного, прошла спокойно.

      Сейчас опять иду на берег, слушать стрельбу.

      Сегодня приехал М.К. Русских, который ездил разыскивать эшелон, и разыскал кое-что; когда он ехал в обратный путь, сошёл на станции с эшелона, их задержали.

      Взял он свою кружку, налил воды, взял кусок омлета, ест, и запивает.

      Вдруг показываются три вражеских самолёта, и начали бомбёжку того эшелона, с которым он только что приехал.

      Ну, а он бежать.

      Отбежал метров 200, показалось мало, он ещё бежать.

      Потом началась стрельба по самолётам.

      Когда всё кончилось, он хватился своей кружки, и нигде её не нашёл.

      В Акуловке, когда он ехал с военными, показался в воздухе низко фашистский стервятник.

      Это