И снег будет падать на крышу. Анна Силкина

на библиотечную полку. Лариса при коллегах очень сдержанно меня похвалила, а потом наедине сказала, что скоро я возненавижу свою работу. Я не стала уточнять, что уже её ненавижу.

      В сентябре я ездила по средам на работу к обеду, но с октября решила начать отрабатывать свои законные четыре часа в первой половине дня. Вечера стали совсем тёмные, и я подумала: чем меньше вечеров я проведу в районе библиотеки, тем лучше.

      Списывать сегодня было нечего, и меня усадили оформлять новые журналы. Я взяла свежий номер «Юности», открыла на случайной странице – и ахнула.

      И побежала в закуток коридора, где был у нас один из телефонов.

      Я знала, что Жорику только к полудню на работу – и что он должен услышать меня сию минуту!

      – Алё! – Ответил он сонным голосом.

      – Жорик, у меня тут история!

      – Что случилось?

      – Почему сразу что-то случилось? Просто история, в журнале! Про твоего кумира и твою профессию! Слушай: «Как Райкин был официантом»!

      Я взахлёб начала читать. Конечно, Райкин был официантом не по-настоящему, просто подшутил над постояльцами гостиницы, но история вышла знатная, особенно когда один из постояльцев поразился сходству и дал ему щедрые чаевые, чтобы он купил билет на спектакль со своим же собственным участием… Жорик хохотал в трубку, я изо всех сил старалась дочитать, но ближе к концу тоже стала срываться на смех.

      – Жорка! Вот будет тебе лет сорок, и ты тоже… У тебя теперь и навыки есть!

      – А знаешь, я тебе тоже кой-чего смешное принесу почитать. Такая книжка, я просто валялся! Там, значит, приехала шайка в Москву, типа фокусники…

      – Да я не люблю плутовские романы, ты же знаешь, – принялась мягко отнекиваться я.

      – Ну ты послушай! Заняли они квартиру одного чувака, то есть двух чуваков, но один из них погиб…

      – Фу! – Я поёжилась. – Надеюсь, их там посадили в конце?

      – Не, их вся милиция искала, но не нашла. Но там даже не это самое смешное…

      – Жора, мне такое не смешно. Честно. Всё, пока, мне работать надо.

      Я положила трубку, развернулась – и увидела Клавдию Петровну. Она перегородила собой проход коридора, не пропуская ко мне сердитую Ларису.

      – Извините, – я попыталась состроить милую мордашку. Клавдия Петровна подняла уголки губ – сложно было назвать это улыбкой, но её лицо на миг перестало быть постным и скорбным.

      – Да ничего, – сказала она очень твёрдым голосом. – Молодым простительно.

      – Мы тут не читаем, мы работаем с печатной продукцией! – Напомнила Лариса. Клавдия Петровна выразительно посмотрела на неё и повторила ещё твёрже:

      – Молодым – иногда – простительно. Но теперь – возвращайтесь обе, пожалуйста, к работе!

      Я вернулась к журналам, радуясь, что к Ларисе меня сегодня больше не направят. Время потекло, шуршание листов успокаивало… До обеда, только до обеда, потом домой…

      – А я говорила! – Раздался надо мной