Развод. После…. Дарья Белова

хренов!

      Взглядом еще раз прочесывает меня, одежду, в которой заявилась, и останавливается на кожаной папке, что положила на стол.

      Меня бьет внутренняя истерика, и я до сих пор не понимаю, почему пришла и позволяю так с собой обращаться. Кречетов ничего особенного мне не говорит, не делает. Только его взгляды и поведение… Ух… как иголки под ногти загоняет.

      – Где гарантии, что ты не скажешь все Оскару?

      Скрещиваю руки на груди и откидываюсь на спинку. Саму колотить начинает от этих всех вопросов, оттого, что он весь такой из себя сидит напротив меня и внаглую рассматривает.

      – У тебя вообще нет никаких гарантий. Только мое слово.

      – Которому верить ни в коем случае нельзя.

      Взгляды сцеплены. По ним уже бегут поджигающие искры и раздаются микровзрывы.

      Чего мне стоит забрать папку и будь что будет? Ну, узнает Оскар, насколько я ненормальная, дальше что? Судя по информации, которую я скопировала у бывшего мужа, есть люди еще более поехавшие.

      – Я передумала. Не буду тебе ничего отдавать! И катись ты куда подальше, Кречетов.

      Под ребрами, как резинка, растягивается страх. Сплющивает все органы. С губ вот-вот слетит очередное проклятие в его адрес.

      И я никуда не ухожу…

      – Ты как ребенок, ей-богу! Который пытается быть самостоятельным, но в силу своего максимализма и неопытности начинает говорить и творить то, что в дальнейшем только пугает его.

      От сказанного пальцы цепляют ближайший столовый прибор и начинают вертеть его в руке, взглядом хочу удавить бывшего мужа, а в груди образуется объемный, мешающий дышать ком.

      И правда, в этой одежде, с этой дурацкой папкой и своими мыслями чувствую себя ребенком. Кречетов всегда умел одной лишь фразой раскрыть проблему. Но, черт, легче не становилось никогда. Не знаю, как он там клиентам помогал. Лично я всегда будто вылетала с колеи на встречку под большегруз.

      – Знаешь что?

      Глаза мечутся по столу, пока не нахожу недоеденный суп. С него началась наша история, с него и закончится. С каким-то восторгом от посетившей мысли беру тарелку и выливаю на кипельно-белую рубашку бывшего мужа.

      От сделанного радость длится ровно две секунды, следом захватывает ожидание расправы, потом все клетки стягивает ужас.

      – Знаешь, почему ты меня никогда не переиграешь? – удивительно спокойно говорит, – потому что я все твои шаги и мысли знаю наперед.

      Он бросает взгляд на часы, берет салфетку со стола, вытирает капли томатного супа с циферблата и хмурится. Меня разбрасывает по стенам от его такого спокойствия. Потому что я думала сражаться один на один с его гневом.

      – Пять минут и тридцать шесть секунд, Ляль. Я думал, ты продержишься чуть дольше.

      Официант вносит чистый комплект мужской одежды, вешает его на вешалку и удаляется, словно его здесь и не было.

      Глава 7. Макс

      – Может, ну на хер этого Оскара? Давай повторим? – спрашиваю, приблизившись к лицу бывшей жены.

      Втягиваю ее чуть сладковатый аромат, а он дурманом забивается в нос, в рот, заполняет