Развод. После…. Дарья Белова

развода мы продали нашу просторную трешку, и чуть позже я купила скромную однушку в спальном районе зато не так далеко от центра.

      – Чай? Кофе? Есть коньяк, – решаю как бы пошутить. Хотя в таком состоянии я тот еще шутник.

      Несмотря на то что нахожусь на своей территории, мне неуютно, я не чувствую комфорта и… власти над ситуацией.

      – Давай кофе. Все равно ночь не спать, – безразлично отвечает, присаживаясь на стул.

      – Почему?

      – Работы много.

      – Помню, ты работала раньше в фармацевтике?

      – Хм… полгода назад я уволилась оттуда. Теперь работаю в другой отрасли.

      Наш непринужденный разговор о прошлом, настоящем все равно пахнет чем-то невкусным. Мое любопытство напускное, а ответы Ксении настолько завуалированы, не терпится быстрее закончить разговор.

      Зря ей тогда звонила. Мне не нужно было спрашивать у нее про Макса и вообще лезть с этими дурацкими папками. Я виновата в том, что с каждым днем моя жизнь крутится в обратном направлении.

      – Слышала, что сейчас государство активно поддерживает заводы по производству калийно-фосфатных удобрений?

      Сглатываю большой глоток чай, чуть не подавившись. Он как горькая полынь стекает по стенкам гортани, в горле першить начинает, а глаза предательски слезятся.

      Странный разговор. Очень. Не то чтобы я хочу про масштабные скидки в “Золотом яблоке” говорить, но удобрения? Серьезно?

      Семья Кречетова всегда была поехавшей, но настолько?..

      – Да, что-то слышала.

      Оскар говорил с кем-то по телефону о таких заводах несколько раз. Но об этом умалчиваю. Мы не подруги, чтобы я стала откровенничать и упоминать своего жениха в присутствии сестры бывшего мужа.

      – Ну вот я работаю теперь в компании, владеющей несколькими такими заводами.

      – Круто! Поздравляю.

      Снова глоток. Чая осталось на дне, а я никак не начну разговор.

      Оказывается, это сложно – говорить о том, что тебя волнует, особенно когда сложно сформулировать мысль, вьющуюся беспрестанно в голове.

      – Так зачем ты меня звала, Оля?

      – Поговори с братом, чтобы перестал меня донимать, – резко произношу, истекая потом от напряжения.

      В глаза ее впечатываюсь, стараясь считать реакцию и эмоции.

      – А разве ваши отношения не закончились два года назад? – с той же резкостью отвечает мне.

      Между нами вспыхивает явное напряжение. Имя ему Максим.

      – Послушай, – чуть смягчается, – ваша любовь прошла. Так бывает. Оставь его. У него… девушка есть. Хорошая. Возможно, и свадьба скоро будет.

      Меня режут на живую, не применяя даже легкого анестетика. Медленно разрезают все слои кожи, мышцы, доходят до кости и одним движением вонзают острие ножа.

      “Любовь прошла”.

      “Девушка есть”.

      “Свадьба”.

      Меня не должно это трогать. Ни на грамм.

      Но я еле стою на ногах. Выдавливаю смазанную улыбку, больше похожую на движение губ человека после инсульта.

      – Мы просто сцепились. Макс давит на мою больную точку, я на его. Пришлось