Развод. После…. Дарья Белова

инвентарем и половыми тряпками с ведрами, совсем нет воздуха. Точнее, он насыщен запахом резины, химии и чем-то еще соленым.

      Мы уставились друг на друга. В его глазах танцует пламя. Опасное, от которого следует держаться подальше.

      Да, такого Макса я не узнаю, потому что не знаю его.

      – Лишь обезопасить. Если решишь выложить всю правду обо мне, я поступлю также с тобой, – отвечаю тихо, сдавленно. Ведь рука на моем горле никуда не делась. Ощущения становятся острее.

      К животу стекается все тепло, образуя воронку.

      Наше дыхание смешивается, взгляды скрещиваются. Что-то происходит такое запретное, но до боли знакомое. Спортивный топ сдавливает грудную клетку, косточки лифчика неприятно стискивают кожу.

      Воспоминания накрывают как бедственная волна цунами. Та же каморка, тот же скудный свет. И запахи те же. Он же не меняет туалетную воду…

      – Нравится, Ляль?

      Давит своим тяжелым взглядом как груда камней. Большим пальцем очерчивает скулы, губы, опускается к шее. Фантомная рука становится реальной.

      Дыхание сбивается и хочется взвыть. Грудью касаюсь его тела. Мы слишком близко друг к другу. Непозволительно для тех, кто в разводе.

      – Нравится? – гасит интонацией.

      Его рука идет ниже, приподнимая вверх и так короткий топ. Большим пальцем очерчивает соски сквозь кружевную ткань, надавливает, выбивая грубый стон из самого центра тела.

      Глаза прикрыты, потому что… мне нравится. Всегда нравилось.

      – И что, даже не остановишь? – шепчет на ухо, всасывая мочку уха в рот прямо с сережкой – его подарком. Так и не смогла снять их и избавиться.

      Молчание дается с трудом, но я просто не знаю, что ответить. Нахожусь на грани. Все тело горит от его рук, а между ног привычно тянет. Требуется разрядка, но я никогда не признаюсь бывшему мужу в этом.

      Уф, что же делать?

      Не могу же позволить ему… это? Прямо здесь? После всего случившегося?

      – Сейчас в твоей крови запредельное количество адреналина. Он просто выжигает твои вены, – хрипло говорит.

      Макс зубами цепляет острые вершинки, все еще не спуская лифчика. Втягивает их в рот. Правой рукой гладит промежность, где пылает, словно меня касается огонь.

      Стою одеревеневшей статуей, ловя всю гамму чувств. Эйфория глушит. Во рту сухо, сердечный ритм сбит.

      – Тебе страшно сейчас. Мы ведь в зале, дверь не заперта. В любой момент может кто-то войти и увидеть. Нас. Страшно?

      Взгляд в глаза. Они темные, забирают мою волю и подчиняют себе. Я в чертовой ловушке.

      – А еще тебя возбуждает это. Адреналин вырабатывается не только во время стресса, но и во время сексуального возбуждения.

      Двумя пальцами надавливает на промежность, слегка погружая их внутрь. Мешает только ткань лосин и трусы. Все насквозь мокрое. И бывший муж это чувствует. Его победная улыбка бьет сильнее пощечины. Потому что он прав.

      Я возбуждена. Сильно.

      Мне сейчас плохо. Внутри надлом чувствую. Он знает о моей уязвимости и вовсю пользуется ею. Глаза слезится начинают, и я отворачиваюсь.

      – Ты