Посреди донской степи. Том 2. Казачьи стихи и песни. Евгений Меркулов

для казака.

      Кукушка

      Ой, кукушка, ты поведай,

      Прокукуй судьбу мою.

      Я вернусь домой с победой

      Али смерть найду в бою.

      Посчитай-ка без ошибки,

      Скоро ль кончится война,

      И доколь у детской зыбки

      Будет ждать меня жена?

      Ты скажи, вещунья-птица,

      Хучь одним своим ку-ку,

      Повидать свою станицу

      Доведётся ль казаку?

      Ой, кукушка, без корёжи

      Приоткрой скорей секрет,

      Сколько мне отмерил Боже

      В энтой жизни долгих лет?

      Али завтра, вскинув шашку,

      В лютой сече вражий вой

      Раскроит мою фуражку

      Вместе с буйной головой.

      Что ж ты, птица, замолчала?

      Чую, cрока мне не знать…

      Чай, по правде будет мало,

      А по кривде и не нать.

      Восемнадцатый

      Восемнадцатый год шашкой по живому!

      Кто ты, наш аль не наш – выясним потом.

      Занесло казаков далеко от дома,

      Да и где он теперь, тот родимый дом?

      И хучь родом все с вольного Дона мы,

      Наши судьбы скрестились хитро,

      Батя с браткой прибились к Будённому,

      А меньшой к атаману Шкуро.

      На соседнем базу баба воет воем

      Молодая жена стала вдруг вдовой.

      Сообщили, что муж принял смерть героем.

      Не вернётся вовек он в курень родной.

      Эй, хозяйка, налей нам по случаю,

      Да закуску скорее неси.

      Мы зальём свои думы горючие,

      Как велось испокон на Руси.

      Завтра снова в седло. Утренней порою

      Бросим мы хуторок, и опять в намёт.

      Прозвучит во степи: «Сотня, шашки к бою!»

      Не спеши, кочеток, торопить восход.

      На горе крутит крыльями мельница,

      А я Бога молю лишь о том,

      Чтоб в атаке не выпало встренуться

      По случайности с кровным братом.

      Ах, вернуться б назад, в хутора, станицы.

      Надоела война! Больше не могу.

      Ноне жито в полях тучно колосится —

      Будем жечь, чтобы хлеб не попал к врагу.

      Восемнадцатый, время суровое.

      Кто тут прав, кто не прав? Не поймёшь.

      Перепутано старое, новое,

      Красно-белая правда и ложь.

      24 января 1919 г.

      Россия. Январь. Девятнадцатый год.

      Визжит циркуляра кровавая строчка:

      – Казачий народ поголовно в расход!

      Всеместно! Без жалости! К стенке и точка!

      Такого не знала страна до сих пор,

      Поставлен народ за чертою закона.

      Расправил крыла большевистский террор,

      В итоге погибших под два миллиона.

      Сдавайся! Смирись! Ворохнуться не смей!

      Иначе в леваду под дробь пулемёта.

      Репрессии, ссылки, расстрелы семей.

      И старых, и малых под корень без счёта.

      Багряною стала донская вода,

      И ночи светились огнями пожаров.

      Прошла